Раздробленный свет

Хотел бы я иметь возможность остановиться, пошатнуться после этих слов. От мысли о том, что нашим путям суждено было пересечься, что я всегда должен был оказаться здесь, лицом к лицу с девушкой, из-за которой умер мой брат. Будучи влюбленным в девушку, чей отец погиб при взрыве, который в результате свел Джубили и Флинна вместе, которые теперь наблюдают, как бывший капитан Ли смотрит на лицо Лили с таким большим чувством в глазах. Мне становится трудно дышать.

— Но правда, — продолжает Лили с горящими глазами, — в том, что мы никогда не нуждались ни в ком из вас. Нам никогда не приходилось заглядывать дальше человека, который открыл самую первую дверь.

Наконец она поворачивается и смотрит на Лару, все еще лежащего на полу, который смотрит в ответ на нее с трогательной надеждой в глазах.

— Начнем с нашего хранителя, — шепчет она. — Мы причиним ему такую же боль, какую он причинил нам. Мы заберем у него его семью, и все, что он знает, и каждую душу, которая когда-либо прикасалась к нему. И тогда мы навсегда закроем для вас наш мир, отрежем вас друг от друга и не дадим вам распространиться, как болезни, которой вы являетесь. Мы будем держать его в живых, чтобы он наблюдал. А потом, когда он поймет, что натворил, мы оставим его, воющего, в темноте, которая поглотит вас всех.

Джубили ахает, прижимая руку к животу, словно ее ударили. Она покачивается на ногах, ее взгляд отстранен. Она сейчас в каком-то другом месте, в какой-то другой момент.

— Ли? — Тарвер делает шаг вперед, затем резко останавливается, когда Лили поднимает руку, запрещая ему двигаться. Но Флинн уже рядом с ней, его рука ползет к пистолету на бедре. Не знаю, хватит ли у него духу выстрелить.

— Один из моего вида сказал ей нечто подобное в другом месте, — отвечает шепот. — Я видела это в ее сознании на корабле, прежде чем… — ее рука поднимается, затем опадает, пальцы разводятся, чтобы небрежно сымитировать взрыв и крушение «Дедала». — Мне очень нравится, как это звучит. Кажется справедливым, не так ли?

Я заставляю себя двигаться, я уже так близко к разлому, чувствуя, как флэшка в кармане давит на бедро. Такой маленький сосуд для такого смертоносного оружия, для вируса, который я создал по записям Санджаны. Моя единственная пуля. Мой единственный шанс.

Внезапно Лили начинает дышать с трудом, наклоняет голову и поднимает руку, чтобы провести ею по волосам. Первый признак чего-то неуютного, растрепанного.

— Осторожно, — говорит София, поднимая подбородок. — Ты испортишь прическу перед камерами. — Теперь она тянет время… время для меня.

— Вряд ли, — отвечает Лили, но за ее весельем скрывается напряжение. — Они пытаются прорваться. Я им не позволю. — Слова произносятся шепотом, почти про себя, при этом ее взгляд устремлен на разлом, на дверь в ее Вселенную.

— Лили, я… — месье Лару хочет что-то сказать, но Лили останавливает его поднятой рукой.

— Извините его, — говорит она с такой легкостью, будто он доставляет неудобство, как какой-нибудь дядя, который слишком много выпил за обедом. — Семья. Знаете, как это бывает.

София делает шаг вперед, и хотя все ее тело сотрясает дрожь, какая-то сила удерживает ее позвоночник прямо.

— Нет, — говорит она тихо, но отчетливо.

— Прошу прощения? — Лили поднимает одну бровь.

— Мой отец умер, благодаря тому, что он сделал. — София указывает дрожащим пальцем на Лару. — Так что у меня больше никогда не будет шанса узнать, как оно бывает. Джубили потеряла родителей из-за того, что он сделал. Флинн потерял сестру в войне, вызванной тем, что он сделал. Гидеон потерял брата, благодаря тому, что он сделал. И Тарвер… — ее голос срывается, и она судорожно втягивает воздух, заставляя себя продолжать. — Тарвер потерял Лили из-за того, что он сделал.

Я делаю еще один шаг вперед… я уже так близко к разлому, что голубые искры освещают мне путь. Треск электричества искажает их голоса в моих ушах, заставляя каждый волосок на моих руках встать дыбом. Создается впечатление, что каждым шагом я будто прохожу сквозь паутину.

Они пытаются прорваться.

Так она сказала. Она имеет в виду остальных шепотов. Синие искры вспыхивают и толкаются, центр разлома ярко светится. Они пытаются прорваться… а она не хочет этого.

Это значит, что она не хочет, чтобы они попали сюда?

— Получается, вы не можете простить его, — предполагает шепот под кожей Лили, глядя на дерзкую фигуру Софии. — И все же вы, кажется, возражаете против его наказания. Вы же должны это приветствовать.

— Нет, — снова говорит София.

— Нет?

— Каждый из нас держал свое сердце открытым, несмотря на то, что он сделал. — Руки Софии сжаты в кулаки. — В нас осталась любовь. В нас осталась вера. Даже этот монстр чувствует любовь. Он позволил своей любви к дочери управлять его действиями.

— Любовь, — повторяет Лили пропитывая это слово крайним отвращением. — Когда-то мы думали, что ей можно восхищаться, научиться ею от вас. Оказалось, это просто часть болезни, которую вы называете человечеством.

Флинн и Джубили стоят бок о бок, переплетя руки. В другой руке Флинн сжимает оружие, сжав челюсти.