Раздумья в сумерках жизни

И после всего этого, кто такой для него Петрович? Да рядовой снабженец из заводского отдела снабжения. Бегает иногда по цехам с какими-то бумажками, что-то у кого-то подписывает да изредка в командировки уезжает. Слов нет, должность хлопотная и ответственная, уважением среди рабочего люда не пользующаяся. Наверное, в армии он служил интендантом, а может, судя по его умелой болтовне, замполитом. И что же он, Павлуша, теперь с этим Петровичем делать будет после всего происшедшего? Да абсолютно ничего. Единственное, что обязательно сделает, так это исключит его из списков охотников из-за неисправного ружья. Так что Петрович как охотник с этого дня умер для него навсегда и вряд ли когда возродится.

А завтра, пораньше с утра, он придёт в свой цех, и как только перед началом работы охотники начнут кучковаться и обсуждать интересные случаи на вчерашней охоте, он в это время к ним подойдёт и подробно расскажет о вчерашнем поступке Петровича. И тому как охотнику придёт позорный конец. Душевной катастрофой для Петровича выйдет вся эта история с домашними гусями. Надолго к нему прилипнет прозвище «крохобор», и ничем он его уже не отмоет. Нетрудно сообразить умному человеку, что привычные охотничьи понятия и традиции надо бы всем охотникам всегда уважать и соблюдать.

Тюмень. 2010 г.

Рыбацкий вечер у костра

«Охота и рыбалка пуще неволи, но это не хобби, а образ жизни, дарованный Всевышним».

При порывистом и сильном ветре и крутой волне на глубоком озере, когда нашу резиновую лодку кидало из стороны в сторону, как мячик на воде, мы с сыном за три часа с большим трудом сумели поставить пять сетей и на берег выбрались, уставшие до изнеможения. Мы так уломались на бушующем озере, что не в силах были сразу поставить палатку и хотя бы наскоро перекусить. Так, молча и лежали вповалку, отдыхая возле своей машины в её прохладной тени возле приозёрной кромки соснового бора, куда еле-еле с трудом доплелись от берега, где оставили лодку. Был субботний день, и машины с рыбаками всё прибывали и прибывали. Слышались резкие хлопки дверок машин, торопливые команды и вся та суета, которая бывает, когда рыбаки спешат выбраться на озеро и заняться своим любимым делом.

Был уже поздний вечер, когда вся рыбацкая компания выбралась на берег, развели добротный костёр, где в двух котелках принялись готовить свежую уху из карасей. Мы с сыном к этой поре успели плотно перекусить домашней снедью, поставили палатку, а из-за духоты только ногами влезли в спальные мешки, чтобы не донимала мошкара, и пытались уснуть.

Но не так просто было это сделать в самый разгар шумного рыбацкого вечера, который мог продлиться и до утра. Случались на моей памяти всякие суматошные вечера у рыбацкого костра, но впечатления от них остались самые грустные. Всегда любил мой сынуля (ныне покойный, царство ему небесное) на природе хорошо и всласть покушать, а ещё больше – впрок поспать. Я этому только радовался, стараясь ему не мешать, вволю наслаждаться редким тогда для него отдыхом. Это были для меня самые счастливые моменты жизни, которые никогда не забуду. Сын так крепко уснул с устатку, что никакие громкие пьяные разговоры и выкрики подвыпивших рыбаков не могли ему помешать. А для меня при таком галдёже, когда пьяная страсть собратьев по рыбалке затмевает разум и со всё большим накалом разгорается, уснуть было невыносимой маетой. Я и в нормальной-то обстановке засыпал трудновато, а в тот вечер уснул только к утру, зато стал невольным слушателем разных историй, случавшихся с кем-то из них в прошлом, они надолго врезались мне в память, я даже решил написать этот рассказ, вспоминая тот незабываемый вечер.

Пытаясь хоть немножко вздремнуть, слышал, как перед ужином захлопали открываемые бутылки со спиртным, и рыбаки с кряхтеньем и одобрением приняли в себя по первой норме, а после того как закусили, начали бестолковый разговор, который с каждой минутой набирал силу. Будто исполинской силы в них прибавилось от добровольно влитого внутрь себя хмельного.

Как неприятно было слушать трезвому человеку пьяную болтовню, когда грубо перебивая друг друга, один пытался сказать, что-то более важное на его взгляд, чем другие говорят, а его не слушали, грубо перебивали, и начался пьяный галдёж, смысл которого понять невозможно. Но тут послышался басовитый с хрипотцой голос одного из собутыльников:

– Да подождите вы все сразу горланить, послушайте, что я вам сейчас расскажу, такого вы ещё ни разу ни от кого не слышали.

Компания на миг смолкла, потом вразнобой закричала:

– Давай, давай, Ерофеич, ты можешь, если уж что расскажешь, все вороны слетятся тебя послушать. Ты умеешь…!

– Раз так, слушайте! Стояли мы тогда в подвижном резерве Верховного главнокомандующего на Бердянском направлении, а оперативная обстановка там была тревожной, вот-вот должно начаться наше наступление и тогда… сами понимаете, что такое резерв ВГК…

– Люблю про войну слушать, ох люблю-ю! – выкрикнул один и смолк.