Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой

Для повышения уровня греко-американской печати я также придумал учредить издательство, специализировавшееся на литературе о Греции. Издательство получило название «Пелла» по имени греческого городка, античной столицы Македонии при царях Филиппе Македонском и Александре Великом. Этот городок был также родиной Леандроса Папатанасиу, владельца типографии, печатавшей книги для крупных американских университетских издательств – Гарварда, Йеля, Принстона и т. д.

Когда я предложил Леандросу идею создания издательства, он изумился: «Как я могу быть издателем?! Я простой типограф». – «Леандрос, мы создадим для тебя совет из лучших профессоров греческого происхождения», – успокоил я скромника. В итоге Леандрос согласился и даже взял на себя основные затраты.

Вскоре был создан и издательский совет, главную роль в котором играли неоднократно упоминавшийся профессор Кулумбис и профессор Колумбийского университета и учредитель Центра византийских и новогреческих исследований в колледже Квинс в Нью-Йорке профессор Гарри Псомиадис[155]. Кстати, по предложению профессора Псомиадиса, которое он сделал мне еще в начале моей научной и административной карьеры в SUNY, я занимал в этом центре пост ассоциированного исследователя. Вместе с профессором Псомиадисом мы создали также особый семинар в Нью-Йоркском университете (в здании, располагавшемся рядом с Нью-Йоркской публичной библиотекой в центре Манхэттена).

Семинар был посвящен проблемам государственности в новой Греции.

И новый центр, и семинар способствовали консолидации исследователей Греции в различных областях знания, а также изданию новых и интересных монографий, статей и других публикаций, которые желающие легко могут сегодня найти в любой библиотеке Америки.

Все это происходило до 1979 года, и надо сказать, что к этому моменту MGSA уже прочно встала на ноги. Кипрские дела несколько утихли, американский конгресс занялся уже другими крупными международными проблемами, а в Греции политическая жизнь развивалась вокруг противостояния Караманлиса и Папандреу.

Я понимал, что моя деятельность в США подходит к концу. Надо было решать, что делать дальше. Некоторое время я провел, перемещаясь между Вашингтоном и Афинами и пытаясь определить свои перспективы в Греции.

Я размышлял о возможности вхождения в греческую политическую жизнь – например, о работе личным помощником Константиноса Мицотакиса и затем в каком-то качестве в греческом парламенте. Политика меня глубоко интересовала, и я умел добиваться своих целей в политической работе. Что было не менее важно, я уже установил рабочие и почти дружеские отношения с основными фигурами греческого политического ландшафта после режима военной хунты – Мицотакисом, Караманлисом, Теодоракисом.

Все это выглядело достаточно обещающе, но затем случилось неприятное: вернувшись в Грецию, Караманлис избавился от Мицотакиса. В общем-то, все было понятно – эти два деятеля придерживались слишком разных политических убеждений: Мицотакис был либеральным политиком, а Караманлис – политиком правого толка, который реализовал возможность войти в историю в качестве единоличного лидера нации. Он обещал королю вернуть его в Грецию, но не выполнил данного монарху обещания. Точно так же Караманлис не собирался делить власть с наследником венизелистской традиции, тем более что в свое время Мицотакис весьма успешно конкурировал с А. Папандреу за лидерство в партии «Союз центра». Это, кстати, тревожило и большинство греков – они боялись повторения политических распрей 1967 года и хотели одного Караманлиса.

Таким образом, Константинос Мицотакис не получил никакого поста в правительстве Караманлиса по возвращении последнего из Парижа и отбыл к себе домой на Крит. Интеллектуал Микис Теодоракис тоже был отстранен от активного участия в политике и отправился заниматься музыкой. Караманлис остался главным хозяином политической игры. На тот момент я был очень близок к Мицотакису, и рикошет от его отставки попал в меня. Поскольку на политическом небосклоне не происходило ничего, за что я мог «зацепиться», а Мицотакис не мог мне реально помочь, я остался с туманной перспективой работы на греческое правительство по контракту.

Существовала и другая возможность. Я очень скучал по своим академическим занятиям и мог вернуться к научной деятельности. В это время неожиданно произошло то чудо, на которое я уже не надеялся. В 1980 году правительство Караманлиса ушло в отставку и его сменило правительство Георгиоса Раллиса. Константинос Мицотакис был назначен министром иностранных дел, и наши рабочие отношения возобновились. Возникла возможность переехать из Нью-Йорка в Москву в качестве советника по печати и культуре греческого посольства.