Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой

Мужем Электры и отцом Агни был санитарный врач и тоже коммунист Яннис Сидеридис. Яннис родился на острове Хиос, детство провел в Египте, а высшее образование получил в Австрии. Он был членом ЦК КKE (КПГ) и даже в 1933 году баллотировался на парламентских выборах по острову Хиос как депутат от греческой компартии. Сидеридис был арестован за свою партийную деятельность в 1939 году. С 1941 года он находился в лагере-тюрьме Акронафплиа, на Пелопоннесе, при расформировании которого оказался в конце 1942 года в концлагере недалеко от города Агринио в Западной Греции, где умер от болезни и голода 27 декабря 1942 года.

Оставшись без родителей, Агни некоторое время жила в доме семьи друзей в афинском пригороде Глифада, и потом (1945–1948 годы) – в доме невесты дяди, а после женитьбы дяди в их с женой доме в центре Афин. Дядя Андреас Апостолу, брат матери, был государственным служащим, работал в Министерстве экономики, где в 1960-е годы занимал должность заместителя министра по налогам. В 1948 году Агни пригласил к себе другой дядя и ее опекун – Лефтерис Апостолу, старший брат Электры, профессиональный революционер, один из учредителей ЭАМ, живший в Румынии. С осени 1944 до лета 1947 года он легально находился в Греции на партийной работе, а после запрета ККЕ осенью 1947 года был вынужден уйти в горы на базу Временного демократического правительства Греции (я о нем уже писал в главе о гражданской войне), откуда в конце того же года был направлен в Румынию представителем ВДП.

Граница с Румынией и другими странами народной демократии во время гражданской войны в Греции была закрыта, так что для Агни попасть из Афин в Румынию было не таким-то простым делом. И летом 1948 года Агни уплыла из Греции пароходом во Францию, а спустя три месяца въехала в Румынию вместе с румынским послом во Франции и его женой, возвращавшимися домой по причине прекращения странами Западной Европы дипломатических отношений со странами народной демократии из-за поддержки последними ВДП Греции. В Бухаресте Агни училась в Греческом лицее.

А через два года А. Сидериду приехала в Советский Союз, где и обрела вторую Родину. Остаток детства она провела в Ивановском Интернациональном детском доме для детей зарубежных антифашистов, потом получила высшее образование на физическом факультете МГУ и работала в одном из прикладных институтов Академии наук. В «лихие 90-е» Агни ушла из своего института, так как Академия наук осталась практически без финансирования, и начала работать устным переводчиком.

Помню, что в 1991 году мы как-то встретились и разговорились с ней в самолете, по пути из Греции. Я предложил Агни работу в «Антенне», и она год трудилась у нас в офисе, переводя тексты киноматериалов, снимавшихся «Антенной», и сопровождая приезжавших в Москву греков. Потом Сидериду работала с греческим предпринимателем Янникосом, о котором я еще буду рассказывать в последней главе. В декабре 1994 года она устроилась на работу в Отдел туризма при посольстве Греции в Москве. В 2000-х годах мы встречались реже, в основном на мероприятиях в посольстве, Греческом культурном центре или Московском доме национальностей, но я все равно вспоминаю Агни Сидериду с большим уважением и сердечным теплом.

Я думаю, что этот нам намеренно подробный рассказ о трагедиях и перипетиях судьбы одной греческой семьи, активно участвовавшей в Сопротивлении в период Второй мировой войны, дает читателю неплохую возможность еще раз и поближе взглянуть на часть того исторического наследия, с которым Греция вошла в XXI век.

Но пора вернуться в начало 1980-х. В то время в международных делах начали ощущаться новые веяния. В Европе и Америке усиливались настроения против продолжения холодной войны. В Советском Союзе близился к закату период брежневского правления, и многие ожидали перемен. В разговорах стало все чаще звучать слово «разрядка». В западных информационных агентствах и представительствах зарубежных СМИ в Москве работало тогда большое количество первоклассных журналистов, с которыми я активно контактировал.

В частности, я возобновил дружбу с корреспондентом американской газеты «Вашингтон пост» Душко Додером, которого знал еще по Вашингтону. Додер был американцем сербского происхождения, рожденным в Сараево, а у меня была репутация славяноведа, так что в то время, когда Душко, работавший корреспондентом в Москве, приезжал в США, мы иногда с ним беседовали. Теперь наше общение приняло более тесный характер.