Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой

«…ее (Миркину, бравшую интервью у маршала. – Ф. К.) поразила откровенность Георгия Константиновича. [Между тем] в России, как известно, издавна придерживаются правила: «Не выступай! Не высовывайся!» По словам А. Миркиной, «Жуков был поразительно откровенен. В то время, в начале 60-х годов, не было принято говорить о Сталине, о репрессиях 1937 года, об аресте Берии. Да еще с незнакомым человеком, да еще в той сложной ситуации, в которой он находился. Подобная откровенность явилась для меня полной неожиданностью и глубоко поразила меня… Поистине, необычайная откровенность как черта внутреннего облика маршала Жукова никак не вписывается [писал я] в «загадочную славянскую душу»… Кроме того, Миркину поразило сдержанное отношение Г. К. Жукова к спиртному: «Он выпил за весь обед маленькую рюмочку». Не вписывается [добавил автор этих строк] и в русскую склонность – не перечить начальству – и тот общеизвестный факт, что Жуков возражал даже Сталину».

При встрече с Эрой Георгиевной в ее квартире в Москве я задал ей вопрос о греческих корнях ее отца. Она ответила:

– Да это же легенда, что мой дед по отцу – грек.

– Нас, греков, – парировал я, – вполне устраивает эта легенда. Мне хочется лишь ее подтвердить… Эта легенда не из тех, которыми можно пренебречь… Меня очень интересовал вопрос: от кого именно идет «легенда» о греческом происхождении отца маршала?

– От самого маршала, Георгия Константиновича.

Зафиксировав этот факт, я сказал, что напрашивается другой вопрос: чем была вызвана версия именно о греческом, а не русском, армянском или, скажем, грузинском происхождении ребенка, оставленного на пороге сиротского дома? Нет дыма без огня.

– У нас дома, – заметила моя собеседница, – мало задавались этим вопросом. По-видимому, сыграли свою роль темный цвет волос моего деда, доставшийся мне по наследству, и особенно имя Константин, которое редко встречается в краях, откуда мы родом.

В свою очередь, я обратил внимание Эры Георгиевны на имя ее отца – Георгий. Ведь имена Константин и Георгий так же часты у греков, сколь редки у русских. [Бездетная Аннушка Жукова взяла из приюта двухлетнего мальчика, которого называли почему-то «Костя-грек». Эта кличка осталась за ним и в дальнейшем.]

– Итак, легенда или молва – не всегда досужий вымысел, – добавил я в заключение нашей беседы. Поблагодарив Эру Георгиевну за полученную информацию, я попросил посмотреть некоторые ее семейные фотографии. [К сожалению, фотография деда, который умер в 1921 г., не сохранилась.]

Откровенно говоря, до встречи с Эрой Георгиевной я был склонен считать, что версия о греческом происхождении маршала Жукова содержит больше поэтической, нежели исторической правды. После же нашей встречи я проделал своего рода «обратный ход». И совсем не случайно. Прощаясь, я сказал хозяйке, что лучшее доказательство греческого происхождения ее отца – она сама.

– До чего же замечательная вещь – наследственность! Вы – русская, но не секрет, что внуки многое наследуют от дедушек и бабушек. Законы генетики неопровержимы!

Статью я закончил словами: «Пусть же имя маршала Георгия Константиновича Жукова станет символом уходящей в глубь веков дружбы эллинов и русских!» (конец цитаты).

Открыв в свое время «Мемуары» Г. К. Жукова, я обратил внимание на то, что эту книгу он посвящает одному незнакомому мне тогда человеку Владимиру Кириаковичу Триандофилову, которого называет своим учителем и выражает ему глубокую признательность. Я бросился к «Энциклопедии советских греков» (М., 1994), написанной тем же моим ментором Ф. Х. Кессиди, и там обнаружил статью об этом человеке. То, что я прочитал, было для меня большим открытием. Триандофилов был «выдающимся советским военным теоретиком». Его книга, вышедшая в 1929 году, – «Характер операций современных армий», – вызвала бурное обсуждение, и сам Г. К. Жуков писал о ней, что она «сразу приобрела широкую популярность. В книге высказывались смелые и глубокие взгляды на состояние и перспективы развития армии того времени, обрисовывались основные пути их технического оснащения и организации». Автор, в частности, предсказывал, что танки явятся «одним из могущественных наступательных средств для будущей войны».

«Капитальный труд Триандофилова сыграл важную роль в оперативной подготовке командного состава Красной Армии, особенно высшего» (там же, с. 185–186). (конец цитаты).