Раздвоение личности

Иван тогда решил для себя, что тех троих хулиганов Ника, скорее всего, придумала. Восхитился еще ее сообразительностью, и тем, как артистично исполнен номер. Изумлялся только — ради чего балаган? Подружкам что-то доказать? Чтобы он, грубоватый, нескладный, неразговорчивый, мог серьезно интересовать девочку пятнадцати-шестнадцати лет? Зачем он ей? И она ему зачем?

Впрочем, и раздумывать о ней было некогда и незачем. Посмеялись, и забыли. Чего не бывает?

— Знаешь, с кем я познакомился вчера? — сообщил как-то Веснин. — С сестрицей твоей очаровашки. У нее ничего сестрица, между прочим.

Иван не разглядел ничего особенного за этой деланной небрежностью. Сестрица, ну и сестрица, немало их уже сменилось, и сестриц, и не сестриц.

— И как тебе? — полюбопытствовал он, просто так.

— Пока никак! Но это пока.

А совсем скоро Ивану на самом деле пришлось выручать Нику из беды. Как раз из той самой — шел по улице вечером и увидел девчонку, зажатую в угол двумя пьяными переростками.

Он неслышно подошел сзади, положил руки им на плечи.

— Так, ребята. Девочке домой пора, а вам по своим делам.

Никины глаза распахнулись и засветились радостно — она, похоже, испугалась всерьез и помощи ждала, как чуда. Были бы парни не пьяные, их бы сразу след простыл, а так они еще ерепениться начали. Это было уже просто смешно. Он легонько надавил им на плечи, развернул, чуть толкнув в стороны — просто чтобы поняли, что к чему. Не поняли!

Один быстро выхватил из кармана ножик.

— Ты нарываешься, чувак!

Это было еще смешнее. Ножик парнишка и держать толком не умел. А вот Иван и с ножиками, и с теми, у кого ножики, как раз немножко умел обращаться, два его армейских года вряд ли когда выветрятся…

Кончилось тем, что ножик он зашвырнул в кусты, а парням накостылял, но очень умеренно, и в кусты швырять не стал, придал им ускорение в сторону ближайшего переулка. Те сообразили, наконец, что следует делать.

Ника смотрела на него, как на героя в сияющих латах.

— Сопли ребятам в голову ударили, — объяснил он Нике, улыбнувшись, — Само по себе не страшно, но в сочетании с алкоголем плохо. Ты почему одна бродишь по ночам?

— Какая же сейчас ночь? — она еще пробовала ершиться.

— Двадцать один тридцать, и на улице никого. Тебе давно пора дома перед телевизором сидеть. Куда Вовка смотрит?

Вовка — это тот, неравнодушный к Нике парнишка.

Она только плечом повела:

— Причем здесь Вовка?

— Разве ни при чем? Ну, пойдем! — засмеялся Иван. — Домой тебя отведу.

И тонкая Никина рука тут же уверенно легла на его предплечье.

Разве он мог ожидать, что случится потом? Точнее, кого он встретит…

Девичья фигурка в плаще стояла на дорожке возле Никиного дома.

— Сестра, — вздохнула Ника. — Не сидится ей дома!

Ивана это рассмешило. Она слишком изображала недовольную барышню, которую нещадно пасут и не дают глотка свободы. Иван на месте ее папаши вообще запер бы на замок такую дочку, от греха подальше.

— Одиннадцатый час уже, — заметил он. — А родители твои где, они почему не волнуются?

— А они уехали, мы с сестрой вдвоем.

— Понятно…

“Сестрица очаровашки”. Ему еще любопытно стало.

Они подходили ближе. Девушка, сестра Ники, шагнула вперед и, скользнув по ним взглядом, тут же отвернулась. Хотя, она кивнула слегка Ивану, изобразив не очень определенное “здравствуйте”. И больше на них не взглянула, не спеша пошла к подъезду.

А Иван застыл, как соляной столб.

Он ведь не сомневался, что узнает ее сразу, как только увидит. Так и вышло — узнал сразу, в самый первый миг, а поймав ее взгляд, почувствовал, как бросило в дрожь. Вот она, незнакомка…

Опомнившись немного, он глянул на Нику. Та вдруг очень изменилась — лицо, фигура, взгляд стал потерянным, тяжелым. Но что ему было до нее тогда?

— Как зовут твою сестру?

— Ее Ринка зовут, — ответила Ника холодно, — Регина, то есть.

— Красивое имя…

— Да ну? Серьезно?

— Родителей нет, спать рано — может, на чай пригласишь?

— Нельзя. Поздно уже.

— Погоди. Не поздно, — он поймал ее руку. — Познакомь меня со своей сестрой. Солнышко, пожалуйста!

— Зачем? Она уже спать пошла. И, вообще, она замуж выходит, понял? И платье свадебное купила! Она на меня сегодня и разозлилась, потому что с женихом должна была встретиться. А не смогла — я задержалась. Понятно тебе?

Он ее почти не слушал.

— Ну, тогда я сам, — он подмигнул Нике. — Спокойной ночи, солнышко!

Теперь это казалось просто — он ведь узнал, кто она, и даже где живет! Хорошо бы сегодня, конечно. Прямо сейчас. Но сейчас она, во-первых, сердитая, а во-вторых, рядом будет вертеться эта пигалица с непонятным настроением, младшая сестричка. Значит, лучше завтра.

Он широкими шагами шел по темной улице, где отродясь, наверное, не было фонарей, и был счастлив, как мальчишка, которому подарили … какое-то чудо. Это ведь и было чудо — он хотел ее найти, и нашел, наконец. Уже бросил надеяться, и все равно нашел!