Разглашению не подлежало

Когда в центре села прозвучал первый выстрел, послышались крики, лейтенант понял, что наихудшие его опасения оправдались. Не ожидая дальнейшего развития событий, лейтенант в сопровождении вестового со всех ног бросился к пароходу. Однако туда же устремились вооружившиеся чем попало жители местечка, чтобы забрать у грабителей свое добро, а румыны, бросив винтовки, пытались вплавь добраться к правому берегу. Лейтенант изменил направление, добежал к реке в другом месте, бросился в воду. Он хорошо плавал, но с большим трудом выбрался на берег. Выплыли также некоторые его солдаты. Но ниже по течению быстрые воды Днестра несли одинокие бараньи шапки...

Ваня Антонюк имел все основания для торжества: вылазка грабителей была отбита, как говорится, при помощи подручных средств. В Яруге организовали отряд самообороны — как-никак захватили 42 винтовки, и ими вооружилась почти половина мужского населения местечка.

Со спокойной совестью человека, выполнившего свой долг, ушел он в понедельник на работу.

В то же утро с правого берега на большой лодке прибыл щеголеватый полковник в сопровождении лейтенанта и двух солдат. Полковник грозно требовал, чтобы к нему немедленно явился староста Яруги. Вскоре к нему, не спеша, с достоинством подошли двое мужчин и, не подавая руки, ограничившись лишь легким кивком головы, представились: председатель местечкового Совета Кива Гринер и председатель сельского Совета Андрон Мрачковский.

— У румынского офицера, не имею чести знать его чин, есть что нам сказать? — холодно-вежливо, с усмешкой в глазах осведомился Гринер.

— Я — полковник. Я прибыл к вам, чтобы предъявить ультиматум. Первое. Вы должны немедленно выдать инициаторов разбойничьего нападения на румынских солдат...

Полковник заглянул в записную книжку, прочел:

— ...Антонюка Ивана, Салецких Николая и Ивана, Берзицкого Павла. Второе. Сейчас же собрать трупы румынских солдат, их оружие и принести на берег, сдать румынскому командованию. Вам ясно?

— Не все, — играя простака, сказал Мрачковский. — Полковник уверен, что вчера в нашем местечке были его солдаты?

Румын понял, что простоватый на вид украинский крестьянин открыто насмехается над ним, вспыхнул:

— Я не намерен шутить! Если ультиматум не будет выполнен, я захвачу заложников. И вас в том числе.

— А вы хорошо плаваете, господин полковник? — в глазах Мрачковского появились веселые искорки. — Я это к тому, что ведь может статься, вы пойдете на дно, а ваша красивая качула[4] поплывет одна по Днестру...

Об этом разговоре с румынским полковником Кива Гринер и Андрон Мрачковский рассказали Ване Антонюку.

— Откуда ему стало известно? — изумился Ваня, узнав, что полковник требовал выдачи инициаторов, назвав их имена и фамилии. — Ведь и суток не прошло!

— Сорока на хвосте ему принесла... — с невеселой усмешкой сказал Мрачковский.

— Эх, Ваня, Ваня, — покачал головой Гринер. — Разные люди в местечке. Есть такие, что на все пойдут, лишь бы навредить Советской власти. О таких тайных врагах надо помнить, если не хочешь получить удар в спину.

Ваня Антонюк часто вспоминал эти слова. И ему не раз удавалось вырвать из рук тайного врага оружие, прежде чем тот нанесет удар. Отпор румынским оккупантам-грабителям был первым, можно сказать, пробным эпизодом в славной биографии будущего пограничника.

Ночные гости рыжебородого Бурды

Быстрокрылыми птицами летели годы тревожной юности. Иван Антонюк пошел добровольцем в Красную Армию, защищал от кайзеровских войск колыбель пролетарской революции — Петроград. Был ранен и контужен. Уже будучи командиром пулеметного расчета, вступил в партию. После демобилизации, весной 1924 года, явился в родную Яругу молодец молодцом — в островерхой буденовке, ладно сидевшей на нем шинели, поджарый, но плечист. И хоть возмужал и годиков прибавилось, но не только родные, а почти все в местечке называли его по-прежнему — Ваней.

Располагал он к себе прямотой характера, жизнерадостностью, готовностью постоять за справедливость.

В военкомате, куда пришел он стать на учет, просмотрели документы, сказали:

— Есть для вас работа. Только сперва выясним... К водке привержены?

— Нет, — ответил Антонюк. Он действительно был убежденным трезвенником. — А почему спрашиваете?

— Просила нас милиция человека для них подобрать. Ну, а в борьбе с самогонщиками жертвы со стороны милиции наблюдаются...

— Вооруженное сопротивление? — удивился Иван Антонюк.

— Нет, — засмеялся военком. — До этого не доходит. Жертвы зеленого змия. Соблазнов много...

— Ну, против этого змия я устою. Только служба очень канительная, неприятная — воры, драчуны, бабы с самогонными аппаратами...

— Нужно, товарищ Антонюк, бороться, наводить порядок. Поработайте хотя бы временно.