Разглашению не подлежало

Участники боевых троек научились искусно обманывать бдительность лагерной администрации, воспитателей, коменданта, бельгийскую охрану и даже гестапо. Гитлеровцам и в голову не приходило, что те грозные партизаны, которые наносят им столько вреда и потерь в этом шахтерском районе, могут находиться где-то здесь рядом, в лагере, и прятаться под их собственным «крылышком». Фашисты и представить себе не могли, что партизаны могут хранить именно здесь, в лагере, инструменты и орудия своей диверсионной деятельности, что бесправные и бессловесные «восточные рабы» — этот покорный рабочий скот — могут иметь и укрывать буквально под самым носом у гестапо, под охраной самих гитлеровцев оружие, которым партизаны так успешно разят ненавистных оккупантов.

Гитлеровцы не подозревали, что порча телефонных и телеграфных линий связи, крушения на железных дорогах, уничтожение воинских эшелонов с живой силой и военной техникой или углем и рудой для немецких заводов, что поджоги военных складов с продовольствием и сырьем для военной промышленности, с военным имуществом и боеприпасами, подготовленными для отправки в Германию, что порча и поджоги еще необмолоченного зерна или вывод из строя паровозов, вагонов и станционного оборудования, что взрывы мостов, шлюзов, фабрик и заводов, — все эти и другие партизанские акции дело рук не только французских франтиреров, но и тех самых «восточных рабов», лагерных партизан, которых они сами же охраняют.

Пользуясь своим положением старшего полицейского, Василий Порик сумел очень скоро выявить подлинных предателей среди заключенных, из тех, кого завербовал непосредственно сам «воспитатель» Климов. Порик тут же сообщил руководству «Группы советских патриотов», кого им следует опасаться, что такие, как Бибик, Гончаренко, Каролицкий, Пастушенко и другие, стали правой рукой либо эконома лагеря — бывшего полковника царской службы белоэмигранта Михаила Недино, либо «воспитателя» Климова.

В таких сложных и весьма своеобразных условиях партизанская группа лагеря «Бомон» под командованием Василия Порика приступила к активной боевой деятельности. Группа подчинялась тому же командованию франтиреров района Арраса Шарлю Дюкенуа — «Фредэ» и действовала в тесном контакте с его партизанами и бежавшими ранее из лагеря советскими людьми.

Уже 1 сентября 1943 года «лагерные партизаны», только что оформившись в боевую группу, пустили под откос вышедший из Бомона в Париж состав с углем.

Диверсия была совершена на железнодорожной линии поблизости от местечка Рин-Буалэ...

В рапортах префекта полиции департамента Па-де-Кале того периода при перечислении актов саботажа и диверсий все чаще стали упоминаться имена и советских партизан: Виктора, Валентина, Марка и Мишеля, взятых на учет полицией.

При сличении кличек и псевдонимов, которыми пользовались советские партизаны в департаменте Па-де-Кале, и при проверке действий разных групп советских людей удалось установить, что под номером 1130 и полицейской кличкой Мишель был зарегистрирован Михаил Григорьевич Бойко, один из первых подпольщиков лагеря «Бомон», вошедших в «Группу советских патриотов».

Михаил Григорьевич Бойко, родом из села Забужье Хмельницкого района Винницкой области, перед самым началом войны только что закончил восьмилетнюю школу. Как только грянула война, юноша с готовностью откликнулся на предложение директора школы Александра Александровича Зозули и председателя сельсовета Василия Ковальчука принять участие в подпольной патриотической работе. Однако вскоре после оккупации района гитлеровцами активисты были выданы гестапо и расстреляны. Юноша Бойко оказался вне связи с партизанами, но несмотря на это, на свой страх и риск вел работу среди населения. В июне 1942 года он был схвачен гитлеровцами в облаве. После неоднократных допросов, избиений и пыток Бойко был отправлен в Германию, а оттуда во Францию, в лагерь «Бомон».

Активно участвуя в диверсиях на шахтах «Бомона», Бойко вскоре становится заместителем Василия Порика. Партизаны в шутку говорили о Бойко, что он вырос в незаменимого специалиста в области связи: на его партизанском счету числились километры уничтоженного телеграфно-телефонного кабеля, срезанного в разные сроки и в разных районах, вследствие чего немецкая связь прерывалась неоднократно от 2 до 5 дней.

В сохранившихся архивных документах и в докладах ЦКСП[9] об итогах борьбы советских партизан за 1943-1944 гг. говорится: «...Молодой украинский патриот Бойко никогда не служил в армии, но оказался храбрым бойцом-партизаном. Он лично участвовал в организации 13 катастроф железнодорожных эшелонов. Под его руководством был атакован лагерь «Бомон», где без единого выстрела были разоружены, раздеты и посажены в карцер все бельгийские эсэсовцы. От его руки погиб не один гитлеровец.