Разглашению не подлежало

Посидев с французскими друзьями, Василий заторопился «домой», в Греней, в семью Жанны Камюс. Через двадцать лет, прошедших с того дня, Жанна Камюс, вдова шахтера, в беседе с журналистами будет вспоминать: «Накануне его второго ареста, который на этот раз стоил ему жизни, мы очень долго беседовали с Базилем, что называется до поздней ночи. Это был веселый, простой парень, жизнелюбивый и очень чуткий. Узнав, что 14 июля ко мне придут друзья и что для них я готовлю праздничный обед, Базиль после своего участия в вооруженной демонстрации принес мне букет чудесных красных роз. Мне и теперь, через 20 лет, всегда хочется рассказывать людям, насколько живы воспоминания о нем до сих пор в сердцах всех, кто его хоть немного знал...»

Прошел праздник, и снова начались боевые партизанские будни. Не удовлетворив полностью за два первых налета свою ненависть к лагерю «Бомон», его бывшие узники на другой день после успешной вооруженной демонстрации снова совершили налет, уже третий.

Чем успешнее продвигались высадившиеся в Нормандии войска союзников, тем активнее и результативнее становились и действия французских и советских партизан, воодушевленных надеждой на скорое освобождение Севера Франции, а затем и всей ее территории. Большую роль в усилении борьбы советских партизан играли успехи наших войск на германо-советском фронте. Даже здесь, во Франции, за тысячи километров от Родины, советские люди знали, что Советская Армия, разгромив лучшие кадровые армии гитлеровцев, подошла к границам Советского Союза и готовится к полному разгрому фашистской Германии.

Однако на Севере Франции, несмотря на неблагоприятно сложившуюся для них обстановку, гитлеровские войска еще злобно огрызались и пытались любыми средствами террора удержать власть над этими районами. Не дремали и фашистские шпионы и гестаповцы, усиленно выслеживали мужественных подпольщиков и партизан и особенно рьяно охотились за их вожаками. Самую тщательную слежку установили они в активных горняцких районах.

Как вспоминает французский франтирер Паннекен из отряда Виктора Туртуа, постоянно сотрудничавшего в боевых партизанских вылазках с советскими партизанами под командованием Василия Порика, «...утром 22 июля Базиль торопился на одну из своих обычных явок. Ему предстояло встретиться с капитаном ФТПФ Жоржем Деветом...»

Другой франтирер из Греней — Море — дополняет, что «...рано утром Базиль забежал ко мне в парикмахерскую. Он попросил поскорее побрить его, так как он торопился в Льевен, но пообещал вернуться попозже еще раз ко мне...»

Они видели, как Василий Порик выехал на велосипеде по проселочной дороге, чтобы выбраться на шоссе Греней — Льевен. Видимо, занятый своими мыслями о предстоящей встрече и тех боевых делах, которые предстояло обсудить, Василий Порик подъезжал к шахтерскому поселку Лоэз-ан-Гоэль со стороны улицы Де-Вье-Минер. Дома здесь тянулись только вдоль одной стороны улицы, а по другой лежали пыльные, черные пустыри. Порик не обратил внимания, что в этот утренний час слишком много молодых и здоровых мужчин в рабочей одежде топчутся вдоль дороги и слишком часто попадаются ему навстречу.

А между тем, как только Василий Порик достиг развилки шоссе, группа подозрительных «рабочих» бросилась к партизану; его окружили плотным кольцом и свалили с велосипеда прямо в кювет. Скрутив Порику руки, надев наручники и зверски избивая, гестаповцы, а Василий уже не сомневался, что это именно они, втолкнули его в здание мэрии. Дождавшись военного грузовика, гестаповцы вбросили партизана в кузов, и машина рванула на полной скорости через Льевен к Аррасу.

Порик с тоскою оглядывал так хорошо знакомые ему окрестности и эту дорогу, которая вела мимо заветного домика — «почтового ящика», как называли партизаны конспиративную квартиру мужественной подпольщицы и смелой партизанской связной Туанетт. Но что это? Не показалось ли ему? Нет! Еще издали Василий заметил, что Туанетт стоит в дверях своего домика. И она заметила его в машине. Однако она ни одним жестом, ни одним звуком не выдала того, что знает гестаповского пленника.

С глубокой скорбью смотрела Туанетт вслед удаляющейся машине и думала о том, что не успели еще увянуть те красные розы, которые принес Базиль в день праздника 14 июля, и что стоят они в вазе на том письменном столе, за которым отважный партизанский вожак любил разбирать свои документы.

Туанетт внимательно следила за всем, что происходило вокруг, чтобы точно передать потом все детали руководителям французских подпольщиков-партизан и коммунистов. Это от нее они в тот же вечер узнали печальную весть, что «лейтенант Базиль» убит. Гестаповцы поторопились его расстрелять без допросов и проволочек в той же самой крепости Сен-Никез в Аррасе, вечером того же самого дня, 22 июля: они боялись Василия Порика. Они расстреляли его на 68-й день после этого единственного за всю многовековую историю крепости Сен-Никез дерзкого и сверхъестественного по своей сметке и удаче побега.