Разглашению не подлежало

Летом 1942 года Александр Лахно сдался в плен. В лагере на окраине Никополя он увидел умирающего красноармейца и признал в нем сержанта полковой разведки. Потом указал коменданту лагеря еще на одного разведчика, раненного в живот. Ребят повесили, а Лахно перевели в барак по другую сторону ограждения. Затем он строил наблюдательные вышки. Когда приводили новых военнопленных, Лахно, заискивая и ухмыляясь, «узнавал» среди истощенных и измученных красноармейцев «политруков и комиссаров своей дивизии» (которых ранее и в глаза не видел). Вскоре его зачислили вольнонаемным «особой контрразведывательной группы» при никопольской комендатуре. «Вольнонаемный» Лахно особенно отличался во время арестов, при допросах и избиениях патриотов.

Приближалось время возмездия, Советская Армия изгоняла немецко-фашистских захватчиков из городов и сел Родины, и Лахно бежал — сперва в Румынию, затем в Югославию, где вступил в созданный немцами «русский охранный корпус», принимал участие в карательных экспедициях. И впоследствии, находясь в лагере перемещенных лиц, настойчиво искал пути новых предательств, был завербован в эмигрантскую шпионско-террористическую организацию, прошел полный курс обучения.

Кровавый путь и у другого предателя — Александра Макова. В первый год войны он оказался в числе наемников рабочей команды немецкой воинской части в Херсоне, затем — карательного батальона «Черное море», проводившего борьбу с партизанами, служил в созданной фашистами «русской освободительной армии», как агент-радист бродил по тылам Советской Армии, обслуживал слушателей американской шпионско-диверсионной школы, сам прошел обучение.

Офицеры разведслужб США, действовавшие в контакте с главарями «НТС», обучали Лахно и Макова методам организации и осуществления актов террора, диверсий и шпионажа, способам шифровальной радиосвязи, прыжкам с парашютом, стрельбе из боевого оружия. Им приказывали любыми средствами, вплоть до убийств, добыть подлинные советские документы и, заменив ими американские фальшивки, обосноваться на жительство в Киеве и Одессе, выявлять антисоветски настроенных лиц, вербовать их, распространять листовки, содержащие призывы к активной борьбе против Советской власти.

По заданию американской разведки Лахно и Маков должны были передавать шпионские сведения о военно-стратегических объектах, подготовить места для приема и укрытия агентов разведки и эмиссаров «НТС», клеветать на партийных и советских работников, сообщать их адреса с целью организации компрометирующих писем из-за границы.

Для проведения шпионской и террористической деятельности Лахно и Маков получили боевые пистолеты и патроны к ним, радиостанции, радиомаяки для наводки самолетов на цель (применяемые в ВВС и ВМФ США), шифры и коды, средства тайнописи, ампулы с ядом, приспособления для изготовления фальшивых документов, клише с текстом листовок, большие суммы денег и золотые иностранные монеты. Их снабдили фальшивыми паспортами, военными билетами, справками органов МВД об освобождении из лагерей по амнистии.

24 апреля Лахно и Маков в сопровождении капитана американской разведки Галледей на военном транспортном самолете были доставлены в Грецию. На аэродроме их встретил другой американский разведчик — майор Фидлер Гарольд Ирвинг. В уютной комнатке состоялись последние доверительные беседы.

Майор с глазу на глаз сперва напутствовал Александра Лахно:

— Мой дорогой Алекс! Помни: ты старший группы. Очки не снимай. Как русские говорят, в оба присматривай за Маковым, в случае... разрешаю применение крайней меры... Тебя ждут награды, счет в банке и... прочие прелести жизни. Ты меня понимаешь, Алекс?

А несколькими минутами раньше майор Фидлер Гарольд Ирвинг настойчиво советовал Макову (он же Матковский, кличка Пит) быть особенно бдительным по отношению к Лахно — Алексу, в случае чего — не церемониться, действовать решительно и, конечно, сообщить, какие именно крайние меры приняты, это увеличит гонорар и умножит «прочие прелести жизни».

На аэродроме вблизи Афин поздним вечером 25 апреля взревел четырьмя моторами самолет американских ВВС. Без опознавательных знаков, выключив бортовые огни, он скрылся в тумане над Средиземным морем. Опытный штурман четко вел машину на большой высоте к цели: вот и юг Украины, Могилев-Подольский, Винница...

— Приготовиться! — коротко приказали Лахно и Макову, и они, обвешанные снаряжением, встали у двери.

Самолет сделал круг над лесом Хмельникского района и опять взревел моторами...

В те же минуты дежурный областного управления МГБ вывел на листке бумаги точное время: 2 часа ночи, 26 апреля 1953 г.

Старший лейтенант Виктор Зуев посмотрел в сторону Соколовского: как считаешь, Коля, кто они?

Пригласили железнодорожников как понятых. Зуев решил обыскать задержанных. Но дремавший на диване атлет вскочил и сказал деловым тоном:

— Ну ладно, ребята, баста! Все вы заслуживаете поощрения как чекисты...