Разговоры с друзьями

Я уставилась на столешницу. Мы оба притихли. Я допивала колу. Он сложил салфетку и опустил ее на тарелку.

И после этого он признался, что до меня еще никому не рассказывал о прошлом годе. Сказал, что эта история была изложена с его точки зрения в первый раз, обычно ее рассказывает Мелисса, и, конечно, их версии различаются. Немного странно, сказал он, слышать собственный рассказ и воспринимать себя главным героем. Полное ощущение, что я вру, хотя, по-моему, я рассказал чистую правду. Но Мелисса, конечно, преподнесла бы это иначе.

Мне нравится твоя версия, сказала я. Ты все еще хочешь детей?

Конечно, но эта тема уже закрыта.

Как знать. Ты еще молод.

Он кашлянул. Казалось, хотел что-то сказать, но передумал. Он наблюдал, как я потягиваю колу, а я в ответ смотрела на него.

Мне кажется, ты будешь потрясающим отцом, сказала я. Ты добрый. И умеешь любить.

На лице его промелькнули радость и удивление, он выдохнул через рот.

Сильное заявление, сказал он. Спасибо за эти слова. Я сейчас рассмеюсь, а не то расплачусь.

Мы доели и вышли из ресторана. Когда пересекли Дейм-стрит и оказались на набережной, Ник сказал: давай куда-нибудь уедем. На выходные, например, как ты на это смотришь? Я спросила куда, и он ответил, может, в Венецию? Я рассмеялась. Он сунул руки в карманы и тоже засмеялся, то ли потому, что его грела мысль куда-то вместе сбежать, то ли обрадовался, что ему удалось меня насмешить.

И тут я услышала мамин голос. Услышала, как она говорит: здравствуйте, девушка. Она стояла перед нами. На ней было черное зимнее пальто от «Балли» и шапочка с логотипом «Адидас». Я вспомнила, что на Нике его красивое серое пальто. Они с мамой выглядели персонажами из двух разных фильмов, снятых совершенно непохожими режиссерами.

Ты разве сегодня должна была приехать? – сказала я.

Только что припарковалась, сказала она. Мы идем ужинать с тетей Берни.

А это мой друг Ник, сказала я. Ник, это моя мама.

Я лишь мельком взглянула на него, но успела рассмотреть, что он улыбаясь протянул ей руку.

Знаменитый Ник, сказала она. Наслышана о вас.

И я о вас, сказал он.

А вы и правда красивый, как она и говорила.

Мама, ради бога, сказала я.

Но я представляла вас чуть постарше, сказала мама. А вы совсем молодой парень.

Он рассмеялся и сказал, что польщен. Они пожали друг другу руки. Она сказала, мол, увидимся завтра утром, и мы распрощались. Это было первого ноября. В реке отражались огни, мимо проносились автобусы, точно светящиеся упаковки, набитые лицами.

Я повернулась к Нику, он сунул руки в карманы. Мило, сказал он. И к тому же ни слова о том, что я женат.

Я улыбнулась. Она классная, сказала я.

* * *

Вернувшись тем вечером домой, я застала Бобби в гостиной. Она сидела за столом, уставившись на какую-то распечатку – углы листов скреплены степлером. Ник поехал к себе в Монкстаун и сказал, что чуть позже напишет про Венецию. У Бобби мелко стучали зубы. Когда я вошла, она даже не оглянулась, словно меня здесь нет, словно я уже умерла.

Бобби? – сказала я.

Мелисса прислала.

Она потрясла распечаткой. Я видела, что текст написан через два интервала, длинными абзацами, как в эссе.

Что прислала? – сказала я.

Она коротко хохотнула или, может, задержала дыхание и с шумом выдохнула, а затем швырнула мне бумаги. Я неловко их поймала и прижала к груди. Разглядела слова, напечатанные тонким шрифтом без засечек. Мои слова. Мой рассказ.

Бобби, сказала я.

Ты вообще не собиралась мне признаваться?

Я стояла и смотрела. Глаза побежали по странице, по верхним строчкам, где я описывала, как меня еще подростком тошнило на домашней вечеринке, куда Бобби не пошла.

Мне так жаль, сказала я.

Чего тебе жаль? – сказала Бобби. Я заинтригована. Жаль, что написала? Сомневаюсь.

Нет. Не знаю.

Забавно. По-моему, за последние двадцать минут я узнала о твоих чувствах больше, чем за предыдущие четыре года.

У меня закружилась голова, я таращилась на рукопись, пока строки не начали извиваться, словно насекомые. Это был первый черновик, который я отправила Валери. Должно быть, она переслала Мелиссе.

Это вымысел, сказала я.

Бобби встала с кресла и неодобрительно окинула меня взглядом с ног до головы. Странная энергия всколыхнулась в моей груди, словно мы сейчас подеремся.

Говорят, ты неплохо на этом заработаешь, сказала она.

Да.

Иди на хер.

Вообще-то мне правда нужны деньги, сказала я. Понимаю, что тебе такие проблемы не знакомы.

Она выхватила страницы из моих рук, край скрепки впился мне в указательный палец и разодрал кожу. Она держала рукопись у меня перед лицом.

Знаешь, сказала она. Вообще-то это хороший рассказ.

Спасибо.

И тут она разорвала страницы пополам, швырнула в мусорное ведро и сказала: я больше не хочу жить с тобой. Тем же вечером она собрала вещи. Я сидела у себя в комнате и прислушивалась. Слышала, как она выкатывает чемодан в прихожую. Слышала, как она закрывает за собой дверь.

* * *

Наутро мама подхватила меня у подъезда. Я села в машину и пристегнулась. По радио играла классическая музыка, но мама выключила ее, когда я захлопнула дверь. Было восемь утра, и я ныла из-за того, что вставать пришлось слишком рано.