Размышления о Евангелии от Луки, главы 6–10

К борьбе за святость Давида побуждала милость Бога. По милости Бога он уже в ранней юности одерживал удивительные победы над львом и медведем (1 Цар. 17:34–36). По милости Бога Давид стал царем и сделал государство настолько могущественным, что мог по праву сказать: «Иноплеменники ласкательствуют предо мною; по слуху [обо мне] повинуются мне» (2 Цар. 22:45–46). По милости Бога Давид имел большую семью, и его сын Соломон прославился на века непревзойденной мудростью (3 Цар. 4:29–30). Но, самое главное, по милости Творца Давид стал пророком и составителем псалмов, которыми прославляли Бога и утешались все поколения верующих. Милость Божия достойна того, чтобы ею дорожить и ее воспевать. И как можно огорчать греховной жизнью Того, Кто проявил к тебе невероятно много милости? Нужно быть сыном погибели, Иудой Искариотом, чтобы не ответить на Божью милость праведной жизнью.

Второй мотив, побуждавший Давида к освящению, – Божья справедливость. Бог нелицеприятен и наказывает за грех как нечестивых, так и святых. Божья розга не раз прохаживалась по Давиду, и опыт наказания предостерегал его от повторных прегрешений. После кары за грех с Вирсавией Давид остерегался с вожделением смотреть на женщин. После моровой язвы, посланной за исчисление народа, он и думать не смел утешать себя статистикой. Оглядываясь назад, он мог с благодарностью сказать: «Строго наказал меня Господь, но смерти не предал меня» (Пс. 117:18). Можно ли с упоением грешить, зная, что пламень гнева Божьего до волдырей обожжет душу?

Мотивы освящения Давида – милость и справедливость Бога – применимы в полной мере и к нам, тем более что мы имеем больше благ, чем ветхозаветные праведники. Бог через Христа дал нам выдающееся откровение Своей любви: «В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1 Ин. 4:10). И в отношении справедливости Бога у новозаветных верующих нет никаких сомнений: «Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами» (Евр. 12:6–7).

Далее Давид обнародовал практическую программу достижения праведности, в которой было пять важных решений, впоследствии претворенных в жизнь.

Быть праведником дома. «Буду ходить в непорочности моего сердца посреди дома моего». Решение непростое, но верное! Дома человек как на ладони, и его недостатки, благополучно скрываемые от людей, – жадность, лень, неряшливость, гневливость – вылезают наружу. Это давно подметила народная мудрость: «В гостях Илья, а дома свинья» или: «В людях Ангел – не жена, дома с мужем сатана». Быть праведником дома – заповедано Писанием как служителям, так и простым членам церкви. Это не роскошь, а необходимая обязанность, без исполнения которой невозможно считаться христианином. Апостол Павел не оставил в этом никаких лазеек: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5:8).

Не оказаться рабом вещей. «Не положу пред очами моими вещи непотребной». Царь Давид мог бы позволить себе наслаждаться роскошью: «Одевающиеся пышно и роскошно живущие находятся при дворах царских» (Лк. 7:25). Клайв Льюис верно заметил: «Наш стандарт – стандарт правящего класса, у которого роскошь превращается в потребность так же быстро, как свинина превращается в сосиски. Богатые не могут вспомнить, откуда пошли их потребности, и не могут положить им предела». Им нужны все новые яхты, дворцы, земли, украшения, вечеринки, экстравагантные затеи. Так жене гаитянского диктатора Дювалье заблагорассудилось устроить во дворце комнату с минусовой температурой, чтобы в условиях тропиков наслаждаться прогулками в дорогих шубах. Деньги, потраченные на роскошь, – это кровь бедняков и боль страждущих. Давид принял верное решение ограничить себя разумным набором жизненных благ и не поддаваться искушению материального стяжательства. Он стремился к нетленным, духовным сокровищам – общению с Богом и познанию Писания.

Отказ от несправедливости. «Дело преступное я ненавижу: не прилепится оно ко мне». Зачастую цари земные сами себе закон. При неограниченной власти этот закон становится беззаконием. Русский царь Иван Грозный, по словам посла Даниила Принца, был «так склонен к гневу, что, находясь в нем, испускает пену, словно конь, и приходит как бы в безумие; в таком состоянии он бесится также и на встречных». Он с садистской жестокостью изобретал способы казни и нередко во время церковной службы отдавал приказания подвергнуть того или другого человека истязаниям.