Размышления о жизни Христа

Естественное состояние тела – здоровье, а естественное состояние сердца – чистота. Загрязненные глаза не увидят Бога (Пс 6, 8), а человеческое сердце создано для того, чтобы видеть своего Создателя. Мы обязаны делать все, чтобы сохранить телесное здоровье; тем более должны мы ежечасно следить за тем, чтобы сохранить чистоту сердца – ведь это куда более достойная наша часть»[167]. И еще: «Подозрительно мне такое внимание к выбору и приготовлению пищи. Впрочем, если ты делаешь это по предписанию врачей, то такая забота о плоти не предосудительна. Ведь ни один человек в здравом уме не станет ненавидеть свое тело (Еф 5, 29)»[168]. Вот что пишет Бернард.

К своему здоровью не следует относиться с суеверным страхом, не надо чересчур заботиться о нем, и вообще слишком много о нем думать. Пока у нас нет настоящего телесного расстройства, не надо соблюдать в еде особых правил, стараться раздобыть какие-то особенные продукты, а каких-то избегать; не надо держать диету и жить по предписаниям врачей. На этот счет Бернард говорит: «Смотри: хозяйка моя плоть выносит приговор – и вот здравый смысл осужден и изгнан, а без него либо удовольствия утопят меня в безбрежной роскоши, либо о телесном здоровье я стану заботиться сверх меры»[169]. И еще: «Что проку быть умеренным в удовольствиях, какая польза от воздержания, если все дни напролет прислушиваться к своему пульсу, исследовать пищеварение, отыскивать особенно здоровую пищу? Ты говоришь, что от бобов тебя пучит, от сыра тяжесть в желудке, молоко вредно для головы, вода опасна для груди, капуста вызывает меланхолию, от порея разливается желчь, а от рыбы, выловленной в пруду или в грязной воде, у тебя несварение. Выходит, во всех реках, полях, садах и погребах едва отыщется то, что ты можешь съесть? Вспомни, пожалуйста, что ты монах, а не врач. Твое дело – судить не о смешении жидкостей в организме, а об исповедании веры. Умоляю, пожалей, прежде всего, твой собственный покой; пожалей труд прислужников; пожалей дом, который из-за тебя весь день вверх дном; наконец, пощади совесть. Я имею в виду не твою совесть, а другого, который сидит рядом с тобой за столом, ест, что дают, и невольно ропщет на твой диковинный пост. Ведь твои дурацкие предрассудки для него – соблазн, а для того, кому приходится готовить тебе еду, они кажутся жестоким упрямством». И ниже: «Напрасно некоторые оправдывают себя, ссылаясь на апостола Павла, что он, дескать, советует ученику: пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов (1 Тим 5, 23). Пусть они примут во внимание, во-первых, что Апостол самому себе ничего подобного не рекомендует, и ученик его ничего подобного для себя не просил. Во-вторых, Павел пишет это не монаху, а епископу, чья жизнь для нарождающейся и хрупкой еще Церкви крайне необходима. Этот епископ был Тимофей. Дай мне второго Тимофея, и я стану кормить его хоть чистым золотом и поить бальзамом. А ты? – Ты себя жалеешь и к себе проявляешь снисходительность. Признаюсь, подозрительна мне эта твоя к себе снисходительность. Боюсь, с тобой сыграла злую шутку плотская мудрость (Рим 8, 6), прикинувшись подлинной рассудительностью. Ну ладно, если уж тебе так нравится ссылаться на апостольский авторитет в вопросах винопития, позволь, по крайней мере, обратить твое внимание на слово «немного», которое он добавляет к слову «вино», а то ведь ты его пропустишь»[170]. Вот что пишет Бернард.

Итак, я привел тебе авторитетные мнения, из которых тебе, наверное, ясно, что о здоровье тела заботиться можно, но следует остерегаться диет и вообще суеверной разборчивости в пище.

Теперь о воздержании – слушай не меня, а того же Бернарда: «Дух и плоть, огонь и теплохладность не уживаются вместе; тем более, что от теплохладности самого Господа тошнит[171]. Если уж сами апостолы, стоявшие так близко к плоти Господней – а она – единая святая, ибо принадлежит Святому святых – если, повторяю, даже апостолы не могли исполниться Духа Святого, пока Господь не был взят от них, что ж говорить о тебе и твоей плоти? Она у тебя грязная, битком набита всякой гадостью, испачкана нечистым воображением. И ты, липкий и вонючий, туго спеленутый плотскими помыслами, думаешь, что можешь принять в себя чистейшего Духа-Утешителя, даже не попытавшись по-настоящему отказаться от плотских утешений? Конечно, если ты решишься сделать это всерьез, сердце твое поначалу исполнится печали (Ин 16, 6). Но если проявишь упорство и не бросишь попыток, печаль обратится в радость (Ин 16, 20). Тогда страсть очистится, воля обновится, точнее, будет сотворена заново, и все, что прежде казалось трудным и даже невозможным, будет достигаться легко и быстро, с наслаждением; ты сам станешь стремиться к нему с жадностью»[172].