Разные годы жизни

Скупые сведения. Все внешнее. А какова сущность человека? Ей хотелось докопаться до сути. Себе она сказала: «Он мой подчиненный, я должна знать о нем все».

Старая работница рассказала:

— О Фрейнате могу сказать только хорошее. Сантехника, что был до него, уволили: слишком уж падок был на чаевые. Пользовался беспомощностью старичков. Сколько скажет — столько им, беднягам, и приходилось платить. Без пятерки и пальцем пошевелить не хотел. А Фрейнат копейки лишней не возьмет, винтика не возьмет со склада.

— Ну, а еще что?

— Еще? На собрания ходит...

— На праздничные мероприятия приходит с семьей?

— Нет, жена его у нас ни разу не появлялась.

Дневная суматоха понемногу набирала скорость. Мысли о Фрейнате остались где-то позади. Дверь в кабинет Илианы распахивалась почти беспрерывно.

У многих домов тротуары не были посыпаны песком, люди скользили, падали, ломали руки и ноги. Надо было немедля одернуть нерадивых дворников.

Монтер явился изрядно выпившим, сегодня его нельзя было подпускать к проводам. А где взять другого? Бывшая управляющая предупреждала Илиану: «Увольнять не спешите. Иногда приходится закрывать глаза. Людей нет. На нашу зарплату человек не может содержать семью. Семьдесят рубликов. Ну, еще премия — двадцать пять процентов, и еще пятнадцать — за грязную работу. Но если не выполнишь наряд вовремя, денежки плакали. А мы, руководство, привязаны к квартальному плану, и наши сорок процентов тоже постоянно висят на ниточке. Их могут снять, если не выполним план по сбору пищевых отходов, металлолома, по ремонтным работам, по благоустройству территории, да мало ли за что...»

Значит, вести себя осторожно? А что делать с дворничихой, которая не убирает лестницу и не интересуется тем, что происходит в ее доме, а прекрасную трехкомнатную квартиру уже считает своей собственностью?

Пришла бухгалтерша. У той свои беды: возник целый клан не платящих за квартиру. Причины? Категорически заявляют: сначала почините все, что надо, тогда заплатим.

Илиане показалось, что она нашла новаторское и радикальное решение:

— Надо вывесить списки задолжников на видном месте.

— Нельзя, — возразила бухгалтерша. — Бывает и так, что сберкасса не успевает пересылать квитанции. Значит, можем обидеть ни в чем не повинных жильцов.

Ничего другого Илиана не придумала.

— Что же делать? — спросила она с детской растерянностью. — Вы ведь давно здесь работаете...

— Если бы вы разрешили... — бухгалтерша замялась. — Хотя бы для начала. Если кому нужна справка, пусть сперва предъявит расчетную книжку, что значит — все уплачено.

— Да, пожалуйста! — Илиана согласилась так радостно и поспешно, что едва не вскочила со стула.

В пять часов начался прием. Обмен квартир. Кухонные конфликты. Злобные кляузы на соседей. Холод в квартире и некачественный ремонт. И подлинные трагедии. А были такие, кто приходил просто выговориться, отвести душу. Но успокаивать Илиана не умела.

— Плохо топят? Да, это так. Но мы сейчас в глупом положении: работники ТЭЦ — сами по себе, домоуправление — само по себе. Приказывать мы не имеем права.

Посетителям ни к чему было знать, что приказ о выделении ТЭЦ из общего хозяйства был недостаточно продуман и привел к тяжелым последствиям для домоуправлений и жильцов. Каждый имел право требовать и настойчиво требовал и тепла, и своевременного устранения неисправностей. Оправдания Илианы никого не удовлетворяли.

Целых полчаса отнял старик, жаловавшийся на холодный пол и тонкие стены.

— Вам нужен ремонт? — спросила Илиана.

— Мне нужна новая квартира!

— Этого я обещать не могу.

— А я так не оставлю. Мне за мои заслуги положено — и дело с конном.

— Завтра зайду, ознакомлюсь с условиями на месте.

— На ремонт согласия не дам! — уперся старик и, словно подчеркивая свой протест, громко хлопнул дверью.

Сталкиваясь с людским нахальством, Илиана всегда чувствовала себя бессильной, как дитя. Ей требовалось некоторое время, чтобы собраться, а вернее — прийти в себя после полученного удара и решить, как действовать и что ответить.

Вот и сейчас так получилось.

Техник пояснила: «Известный нахал. Хочет спекульнуть жилплощадью».

Так ли это?

Два часа Илиана разговаривала с людьми. Старыми и молодыми. Приятными и неприятными. Веселыми и злыми. Ей бы быть инженером человеческих душ. А она даже просто инженером не была — таким, что мог бы по-деловому поговорить с работниками теплотрассы, со строителями, с теми, кто ведал железом, досками, цементом, раковинами и мало ли еще чем.

Именно из-за раковины ей пришлось вскоре идти на поклон к говорливому Бергманису.

Нет, зла на Илиану он не таил. И приторно-вежливым тоже не был. Держался спокойно, сдержанно, как человек, понимающий, что жизнь у коллеги тоже не легкая.

— Знаю, знаю, как у вас обстоит с материалами, знаю, что в ремонтный фонд дают то, что похуже. Ладно, кто старое помянет... Присылайте вашего сантехника, спишем за счет нового дома.

Так у Илианы снова возник повод вызвать Фрейната. Он-то и подал ей мысль попросить раковину у строителей. Посоветовал не без иронии в голосе.