Разоблаченная

‒ Не твое дело, ‒ бросаю ему я. ‒ Все, что тебя должно тревожить, это понимание того, что он все-таки рассказал мне, как ты упрятал его в тюрьму.

Ухмыляешься.

‒ Ааа. Он выдал тебе свою версию истории?

‒ Свою версию?

Утвердительный кивок.

‒ У любой истории их всегда две, разве не так? ‒ Ты надменен со мной. Усаживаешься в кресло напротив с полупустой бутылкой воды в руке. ‒ Он шел, зная обо всем, Изабель. Он знал, на что идет, но не был достаточно умным для того, чтобы выйти чистым из воды.

‒ Значит, он рассказал мне правду.

‒ О да, правду. Скорее всего. Он был пешкой. Я управлял им, использовал как одноразовую вещь и позволил принять свой крах, когда комиссия по ценным бумагам постучала в дверь. Я ухаживал за ним все это время. Держал в изоляции, вливал в него деньги, делал так, чтобы он ни в чем не нуждался. Я следил, чтобы он приобретал нужные навыки для выполнения моих поручений, и он выполнял их. Я поймал его на удочку, удачно применив крючок, леску и грузило. А потом, да, я оставил его, но только для того, чтобы он принял свою долю вины, когда все обанкротилось. Я знал, что это случится. Наверное, я подставил его. Но я никогда не обвинял и не подставлял его за несовершенные им поступки. Мне просто было необходимо вывести его из игры, а я в ней остался. Когда ты связан с криминалом, ты должен планировать каждое свое действие и иметь пути отхода. Твой парень просто лох, Изабель. И если ты ждешь от меня раскаяния и извинений за эти поступки и за все действия по улучшению моего благосостояния ‒ выдыхай. Я не собираюсь извиняться ни перед кем и ни за что.

‒ Я бы и не стала ждать извинений от тебя, Калеб.

‒ Ты знаешь меня намного лучше, чем другие.

‒ Никто не знает тебя, Калеб.

Ты допиваешь воду и крутишь бутылку в руках, закручивая крышку.

‒ Неправда. Ты меня знаешь. Лучше чем кто-либо другой, полагаю.

‒ Это показательно, потому что ты для меня тайна за семью печатями.

Ты просто дышишь и смотришь на меня, а я дышу и возвращаю взгляд. Я ставлю свой скотч. Достаточно для меня виски на сегодня. Что-то подсказывает, что сегодня мне пригодится трезвая реакция.

Тишина между нами. Отношения между тобой и Логаном не интересуют меня. Это меня не касается и это не самая моя большая проблема. Если честно ‒ мне плевать на это.

‒ Что тебе нужно, Изабель? ‒ в итоге спрашиваешь ты.

‒ Я не знаю, ‒ честно признаюсь я. ‒ Хотела бы я знать.

Я отдаю тебе свой бокал виски, но оставляю сигару. Мне надо занять свои руки, чтобы отвлечься от наваждения твоей красотой. Ты берешь стакан и глотаешь его янтарное содержимое, откидывая голову назад. Я вижу, как дергается кадык при глотке.

Ты сверлишь меня взглядом.

‒ Ты и так знаешь, просто боишься мне признаться.

Проклятье, ты прав.

‒ Я хочу обратно свою свободу. Я хочу быть... реальным человеком. Хочу любить и быть любимой. Будущего себе хочу. ‒ Мне тяжело даже глотать от нахлынувших эмоций, стискивающих грудь. ‒ Верни мне меня прежнюю. Я хочу... хочу не нуждаться в тебе. Не быть в зависимости от тебя.

‒ Я выполню все, о чем ты меня просишь, Изабель. Я никогда не держал тебя в заточении. Да, я изолировал тебя. Возможно, в чем-то ограничивал. Но это было лишь для твоего блага. А еще, честно говоря, потому что я эгоист. И я не хочу делиться тобой. Ни с кем. Ни одной частью тебя. Однако, я должен, поэтому буду. Хоть мне это и не нравится, но я буду делиться.

‒ То есть, если я попрошу тебя убрать с моего бедра чип и другие примочки для определения моего местонахождения, ‒ ты сделаешь это?

‒ Ты действительно хочешь попросить меня об этом?

‒ Разве ты джин? Я должна быть осторожна в своих желаниях и тщательно формулировать их, чтобы не быть обманутой?

Ухмыляешься.

‒ Да, Изабель, я джин. Я собирался тебе сказать об этом.

Юмор? Сарказм? Я реально не понимаю тебя.

‒ Иногда так и происходит. Чем больше я стараюсь вырваться из твоих лап, тем больше я в них вязну. Мне хочется попросить тебя о многом, но я не буду этого делать, потому что не хочу быть обязанной перед тобой.

‒ Ты обязана мне все и в то же время ничего. ‒ Твой взгляд опускается на виски. Ты не собираешься объяснять это свое утверждение.

Я жду. Но в итоге первой нарушаю молчание.

‒ В этом нет никакого смысла, Калеб.

‒ Есть, если задуматься. В каком-то смысле я создал тебя, как мы вместе решили. Я присутствовал при твоем пробуждении. Я был рядом, когда ты научилась ходить и говорить. Был с тобой, когда ты выбрала себе имя. Я переплетен с нитями твоей судьбы. Так что, да, ты обязана мне. Но опять же. Ты живой человек, личность, а не робот. Ты не можешь быть чей-то собственностью. Поэтому ты мне ничего не должна. Иногда я думаю так, иногда нет. ‒ Он делает еще один глоток, и все также не смотрит на меня.

‒ Хочу избавиться от чипа, Калеб.

Ты касаешься и проводишь пальцами по экрану своего телефона несколько раз и подносишь телефон к уху.