Разорванный круг

Их скрывало защитное поле десантного корабля, но Мкен видел все; перед ним предстал окутанный тьмой ночи мир, посверкивающий отблеском звезд. Плаон, старая изрытая луна, еще не встала, но он разглядел существ, летающих в воздухе, почувствовал ароматные ветры Джанджур-Кума.

Странная смесь радости и угнетенности охватила пророка внутреннего убеждения.

Воздух здесь, казалось, взывал к самому первородству его существа. Запах оплетенного лозами леса поблизости – ботанические духи, смесь разложения и новой жизни, которую он не вдыхал никогда прежде, – представлялся ему невероятно знакомым. Его древние инстинкты словно распознали этот аромат. Откликнулось что-то в глубинах мозга, и закружилась голова, задышалось легче.

Но немодифицированное гравитационное поле родной планеты было слишком тяжелым для него. На Высшем Милосердии сила тяжести была значительно меньше. Он переоценил силы, которые накопил на ключ-судне. Джанджур-Кум не отличался ни особенной величиной, ни большой плотностью, он был «Джанджур-Кум норма». К сожалению, Мкен и его сан’шайуумские соратники на Дредноуте не отвечали «Джанджур-Кум норме». Стоики и их потомки должны быть сильнее, в лучшей форме, с более развитой мускулатурой и бо`льшим генетическим разнообразием, чем сородичи Мкена. Это делало местных жителей особенно опасными в рукопашном бою. С учетом контекста, вероятно, не менее опасными, чем сангхейли.

Они решили не спускаться в грот. Если стоики наблюдали за ними, то спуск в грот сразу же после приземления выдал бы важнейшую цель экспедиции. Поэтому они решили сначала убедиться, что не обнаружены. Мкен предпочел приблизиться к гроту, приняв меры предосторожности.

А эта посадка на некотором расстоянии от первоначальной цели дала Мкену время провести интуитивную оценку планеты.

Он сошел на землю по переднему пандусу десантного корабля, оставив кресло в нескольких шагах позади.

Но он чувствовал себя здесь как младенец, делающий первые неуверенные шаги. Ему пришло в голову, что родная планета наказывает его и всех сородичей за то, что бросили ее. Они оставили свою мать Джанджур-Кум, и теперь она тяжелой рукой гравитации ставила их на место.

«Нелепица. Ты стал жертвой психологии беглеца».

Он посмотрел на молодого сангхейли, рейнджера Вила ‘Кхами, который двигался с поразительной легкостью, обходя периметр стоянки вокруг башни и мобильных боевых заграждений.

– Гравитация здесь выше той, к которой мы привыкли, – проворчал капитан Вервум; он направил кресло к Мкену и повис в воздухе рядом с ним. – Я удивлен, что вы решили выйти из кресла.

Мкен жестом ответил: «Это незначительное затруднение».

– Это наша родная планета. Я хотел почувствовать ее так, как чувствовали сан’шайуум в древности. Я ведь еще и историк.

– Мы здесь не для изучения истории, – сказал Вервум.

– Вы говорите неуважительным тоном, и мне это не нравится, капитан, – сказал Мкен.

– Я не имел в виду никакого неуважения, ваше высокопреосвященство.

Мкен жестом показал, что предпочел не обижаться.

– Искусственная гравитация ключ-судна установлена на значительно более низком уровне. Я часто задумывался, не сделать ли ее выше, не поднимать ли постепенно, по градусам, в течение солнечного цикла или двух, чтобы мы могли укрепить наши тела.

– Наши конечности несовершенны, тренированные они или нет, ваше высокопреосвященство, – сказал Вервум более уважительным тоном. – Это одна из причин, по которой мы здесь. Чтобы обновить кровь, ради улучшенной физической формы нашего потомства.

– Я посетил немало планет, гравитация там всюду ниже, чем здесь. И я стал ловить себя на том, что размышляю, не стоит ли нам приложить больше усилий…

Однако он решил не продолжать. Он забыл, что Вервум вполне может быть агентом Р’Ноха и, скорее всего, оперативником Министерства упреждающей безопасности. Мкен не хотел говорить ничего такого, что можно было бы истолковать как еретический вызов иерархии.

Мкен сделал жест, означавший «я выскажусь в другой раз». Но делать этого он не собирался.

Люк десантного корабля открылся для них, и свет упал на поросшую мхом землю.

– Пришло время двигаться к цели, – сказал Вервум.

Мкен понял, что упрямо продолжает стоять, ноги его болят от непомерной тяжести планеты, тогда как он очень хочет вернуться в кресло, – он задерживался из чисто подсознательной гордости, просто потому, что рядом торчал Вервум.

Он вздохнул, повернулся и с трудом зашагал к креслу, сел на него, вздохнув с облегчением, когда сила гравитации уменьшила нагрузку на тело до привычной.