Разорванный круг

Справа от Терсы сидели ‘Кролон и ‘Дрем. На еду они обычно приходили первыми. Теперь они сидели, склонив головы друг к другу, и о чем-то разговаривали. ‘Кролон, казалось, почувствовал, что Терса за ним наблюдает, повернулся и посмотрел Терсе в глаза, потом прошептал что-то ‘Дрему.

‘Дрем кивнул, они встали и двинулись к молодому сангхейли. Терса попытался проигнорировать их и направился к столам.

– Одну минуту, молодой воин, – вежливо сказал ‘Кролон; они с ‘Дремом встали на пути Терсы. – У тебя найдется время выслушать несколько мудрых слов?

– Большое время для большой мудрости и маленькое для маленькой, – произнес Терса, цитируя дядю. Он переводил взгляд с одного сородича на другого. – И что?

– Мы о том, как ты на нас смотришь, – сказал ‘Дрем. – С того дня в зале с говорящими формами. И этой треклятой машиной – Несокрушимым Уклоном.

– И как я на вас смотрю? – спросил Терса.

– ‘Дрем склонен выносить субъективные суждения, – сказал ‘Кролон. – Но я хочу убедиться, что ты не истолковал наши слова неправильно. Ты ведь не вообразил, будто мы говорили что-то против Уссы, верно?..

– Я бы не сказал «против», – сказал Терса, глядя на бак с протеином.

Он проголодался. В животе урчало.

– А что бы ты тогда сказал? – спросил ‘Дрем.

Он наклонил голову набок, обретя вид сангхейли, который считает себя продувной бестией.

– Усса – справедливый и непредвзятый кайдон, – раздраженно ответил Терса. – Я уверен, вам нечего от него скрывать. Он не делает выводов, не подумав прежде хорошенько. Это не в его характере.

– Это означает, что ты думаешь донести на нас? – спросил ‘Дрем.

– Я думаю о еде, – сказал Терса. – А еще о том, когда мы наконец начнем охотиться на здешних животных. Больше ни о чем.

Он хотел идти дальше, но ‘Кролон вытянул руку и остановил его.

– Чтобы не оставалось неясностей, – сказал ‘Кролон, – позволь мне напомнить о твоем участии в нашем разговоре.

– Моем?

– Да. Ты согласился со всем, что мы говорили. Да что там – ты даже развивал наши мысли. Я, кажется, помню, как ты говорил, что мы здесь подвергаемся огромной опасности и ты считаешь, будто Усса может оказаться предателем собственного народа.

– Что?! Я ничего такого не говорил! Там был Летающий Голос! Он может сообщить, о чем мы говорили.

– Он присутствовал не все время нашего разговора, – как по заученному сказал ‘Кролон. – Мы с ‘Дремом старше, и нас двое против тебя одного. Если мы донесем, что ты подстрекал к предательству, почему Эрника и Усса не поверят нам больше, чем тебе?

Терса, потрясенный, смотрел на него:

– Вы обесчестите себя такой ложью…

– И я тоже помню наш разговор таким, как сейчас сказал ‘Кролон, – ответил ‘Дрем. – Вернее, я вспомню его таким… если ты скажешь что-нибудь. Если попытаешься предать нас, мы сделаем так, что предателем окажешься ты.

– Это клановое чувство, от самого яйца, – сказал ‘Кролон, похлопав Терсу по плечу. – Думаю, мы теперь понимаем друг друга.

На этом ‘Кролон и ‘Дрем ушли. А Терса понял, что у него пропал аппетит.

Ресколах, Джанджур-Кум

850 г. до н. э.

Век Единения

– Вы и вправду считаете, что это оно и есть? – спросил Вервум. – Грот Великого перехода?

– В этом почти нет сомнений, – ответил Мкен. – Резьба на косяке над входом – все именно так, как в книгах. Место – то самое. Это оно!

– Но… тут пусто.

Да, тут было пусто или казалось, что пусто. Они прошли шагов пятьдесят по туннелю, вырубленному в скале, и уперлись в глухую стену. Никакой резьбы по камню они здесь не увидели, как не увидели ни идолов, ни машин – ничего, кроме каменного потрескавшегося пола, покрытого местами оранжевым грибком, и грубых, необработанных стен. С каждым движением сангхейли, обутых в защитные солдатские ботинки, по туннелю разносилось гулкое эхо; хурагок, посвистывая, летел-покачивался в воздухе, время от времени подавая знаки Вилу. Другой сангхейли, Локвен, бо`льшую часть времени оглядывался в сторону входа. Он словно не сомневался, что опасность где-то рядом, и, возможно, не ошибался.

Но Мкен пока не был готов сдаваться. Он не случайно взял с собой хурагока.

– Я предполагал, что мы столкнемся с чем-нибудь в таком роде, – сказал Мкен.

Он направил антигравитационное кресло к голой стене, которая ждала их в конце туннеля. Его лицо исказила гримаса, когда он, встав с кресла, почувствовал, как увеличилась сила тяжести; он подался вперед, провел пальцами по стене.

– Ваше высокопреосвященство, – сказал Вил, подойдя, – может быть, это не конец туннеля, может быть, это и есть настоящая дверь.

Мкен удивленно посмотрел на него:

– Прозорливая гипотеза. У меня в голове та же мысль.

– Если позволить хурагоку выяснить, ваше высокопреосвященство…

– Да. Но я ищу что-нибудь, от чего можно было бы оттолкнуться. Я надеялся увидеть небольшую врезку, кнопку механизма в отверстии, что-то такое. Но пока…

Вил посмотрел на хурагока, дал ему знак через голографического переводчика. В воздухе между Вилом и хурагоком появились цветные символы, примкнув к смеси тени, цвета и изменчивого света, излучаемого сан’шайуумскими креслами.