Читаем Разорвать порочный круг (СИ) полностью

Сноу вскинул растерянный взгляд и всмотрелся в даль, пытаясь понять, о чем вел речь командующий армией. Сперва он ничего не разобрал, однако затем за рядами скачущей конницы увидел зазор и двигающуюся следом вторую часть кавалерии. Давос был прав: судя по всему, сперва пошедшие в атаку всадники в один момент времени разделились на две группы. Одна часть так и поскакала вперед, прикрывая собой маневр второй группы, а вторая, большая по величине, замедлилась, отстала и сейчас только подъезжала к месту, где стрелы лучников смогли бы до нее достать.

Сир Давос проявил инициативу и, давая Сноу время на принятие решения, взял командование лучниками на себя. Главнокомандующему же надо было срочно принять решение, что делать дальше.

Рассудив про себя, что лучше было сосредоточиться на первом отряде конницы, ибо если люди Сноу начнут атаковать второй фланг, то рискуют подпустить к себе первый слишком близко. Разумнее было бы еще некоторое время пообстреливать первую группу кавалерии, а уж затем езжать на нее со своей конницей, быстро расправиться с остатками первой линии и встретить вторую. Если всадники Болтона начнут прорываться, то придется подключать к бою часть пехоты.

Последние стрелы были выпущены на конницу врага, и был сразу же отдан приказ кавалерии выступать. Ездоки Джона поскакали вперед, обнажил мечи и приготовились дать отпор врагу.

Через считанные секунды кони двух армий столкнулись на половине поля, относящейся к участку Сноу. Животные врезались друг в друга, опрокидывали один одного, а потерявшие своих всадников кони кидались из стороны в сторону, сбивая с ног выживших людей и создавая помехи для оставшихся в строю. Джон наблюдал, как его люди с легкостью сметали остатки поредевшей первой линии кавалерии Рамси и с минуты на минуту должны были перейти к следующему этапу: снова выступить вперед и в полной боевой готовности встретить вторую часть приближавшейся конницы противника.

Однако внезапно второй фланг, насчитывающий по виду около восьмисот человек опять же разделился напополам. Одна часть поехала дальше, а вторая сначала оторвалась от нее, замедлилась и, исходя из того, что мог увидеть Сноу, вновь разбилась на две группы, одна из которых начала выходить на огромный вольт* направо, а вторая, соответственно — налево.

Не ожидая такого маневра и не особо понимания, чего ожидать дальше, Волк замер на месте, лихорадочно соображая, что же делать теперь. Существовало два варианта действий. При первом из них, если его всадники сумеют задержать третью и четвертую линию конницы врага, надо будет идти в бой с пехотой — задержанные всадники Рамси потеряют скорость и маневренность, и на них уже можно будет идти с меченосцами и одичалыми. Во втором случае, если же оставшихся в живых всадников Сноу будет недостаточно для задержки врага, то его войску выгоднее будет остаться на месте и до последнего вести обстрел надвигавшегося третьего и четвертого фланга кавалерии противника.

Пока же конница Сноу встретила вторую линию и вела с ней ожесточенный бой, не желая отступать ни на шаг назад. Люди Джона, сейчас превосходящие по численности подошедших всадников, постепенно отбрасывали их назад, продвигались потихоньку вперед, прорубая себе путь к следующей атаке кавалерии. До нападения третьего и четвертого фланга конницы Болтона еще оставалось достаточно времени — всадники совершали огромный разворот и до сих пор не завершили своего маневра, а после него ведь им еще предстояло доехать до места сражения. К сожалению, стрелять по ним не представлялось возможным — они были далековато от центра поля, и стрелы до них просто-навсего не долетели бы. Кроме того, Сноу в один миг заметил, что часть пехоты Болтона продвинулась вперед, готовясь, скорее всего, вступить в бой после конницы. Расклад боя в нынешний момент оставлял желать лучшего и заставлял бастарда Эддарда Старка волноваться. Джон не мог присоединиться к ведущемуся сражению, иначе подставил бы под удар заключительной атаки кавалерии врага своих пехотинцев. Обстрелять всадников Болтона он также не мог — тогда бы существовал высокий риск того, что собственные люди Джона окажутся под градом из стрел его же лучников. Оставалось лишь ждать и по мере изменения ситуации продумывать новую стратегию.

А затем произошло то, чего бастард никак не мог ожидать: пехота Болтона, выдвинутая вперед, открыла стрельбу по столкнувшимся в сражении людям, среди которых были как воины Сноу, так и свои воины. Пару мгновений Волк стоял в полном оцепенении, с ужасом в широкораскрытых глазах наблюдая за тем, как Болтон уничтожал собственную кавалерию. Он был выдернут из ступора разнесшимся по рядам криком Давоса:

— Лучникам приготовиться! — третий и четвертый фланг конницы Рамси слились в единый строй, насчитывающий чуть больше трехсот пятидесяти человек, и на полном скаку приближались к войску Волка. Практически вся конница противника погибла от стрел, и теперь можно было спокойно начинать обстрел подступавшего отряда. — Выпустить стрелы!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература