Читаем Разорвать порочный круг (СИ) полностью

Бастард внимательно, без улыбки, посмотрел на нее своими голубыми, ничего не выражающими глазами, а затем мгновенно переменился. Он широко плотоядно улыбнулся, взгляд его стал лукавым, а глаза внезапно заблестели, будто бы даже стали более глубокого темно-голубого оттенка. При иных обстоятельствах Санса бы заволновалась от вида Болтона, но не в этот раз. Расклад изменился, и в данный момент времени она чувствовала, что находилась вне опасности.

Рамси взял себя под контроль и уже с менее безумным видом заговорил:

— И что ты хочешь услышать?

Санса призадумалась, пытаясь понять, собирался ли Болтон рассказать ей правду или просто забавлялся, решив послушать, что же она хотела у него узнать. Однако ее интересовала только одна вещь.

— Правду. Ты поехал на охоту. Охотился на пойманного тобою земледельца. Конюший и постовые мне так сказали и еще подтвердили, что видели тебя выезжающим вместе с Теоном в Волчий лес.

Бастард выслушал ее, затем медленно растянул губы в улыбке, похожей на оскал, и нахально взглянул на Сансу.

— Я не покидал Винтерфелл, — сказал он, отрицательно качая головой, и ухмыльнулся. — Из замка выехали Вонючка, что по моему приказу перед тем, как забраться на лошадь убил земледельца, чтобы тот не создал лишних трудностей, и поехал вместе с ним отловленный мною лорд на Кровавом, переодетый в мою одежду.

Болтон усмехнулся и с весельем в голосе продолжил свой рассказ.

— Он поверил, что я его отпущу, если он выполнит свою часть сделки, — Рамси наигранно приподнял брови, изображая удивление. — Столь наивно.

Санса нахмурила лоб, не одобряя этой жестокости, однако верно подметила:

— У него был лук и лошадь, и лишь Теон находился поблизости. Этот лорд мог запросто сбежать и сорвать весь твой план.

В следующий миг Волчица подметила, как дернулись в раздражении уголки губ бастарда, и решила впредь быть осторожнее с тем, что говорила.

— Не совсем так, — произнес Рамси, поднимаясь с кресла и направляясь к подносу, на котором стоял металлический графин, — в луке была ослаблена тетива, а стрелы были сломаны и воткнуты в сено, набитое в колчан, так что пострелять бы ему не удалось, — Болтон закончил наливать себе вино и с кубком в руках сел обратно в кресло.

— У него была лошадь, — напомнила Санса.

— И переломанные, связанные руки, — Болтон сказал это растягивая и отделяя каждое слово, а потом дьявольски заулыбался и в быстром темпе, делая акцент на слове “конечно”, продолжил, — и, конечно, надежда на то, что я потом его отпущу, — он сделал глоток из кубка. — По моему приказу они с Вонючкой проездили по лесу весь день, избавились от прирезанного пленника и вернулись в замок.

Дочь Старка задумалась и, вспомнив про еще одну деталь, указала на нее Рамси.

— Твои люди могли заметить подмену.

— Могли, — с легкостью согласился Болтон, — поэтому Вонючка с ныне покойным лордом покидали и возвращались в Винтерфелл затемно. Сегодня стояла ветреная морозная погода и ни у кого не возникло бы подозрений, если бы я накинул на голову капюшон, — Рамси еще раз отпил вина. — Да и возле Охотничьих ворот было по обыкновению безлюдно.

Санса некоторое время молчала, обдумывая услышанное, потом перевела взгляд на Рамси и, не совсем уверенная в том, что говорит, спросила:

- Почему ты это сделал? Я.. я не понимаю, почему ты сделал это именно так, - осознав, что она выражается не совсем ясно, Хранительница Севера поспешила попробовать еще раз и объяснить, что же она имела в виду. - Ты мог зарезать его, или отравить, или подстроить несчастный случай, или… - девушка закачала головой из стороны в сторону, не понимая действий Болтона, - …я не знаю.

Она устало вздохнула, абсолютно не понимая, какие мысли подталкивали Рамси к таким поступкам, как содеянный сегодня.

Сидевший отклонившись на спинку кресла Болтон немного приподнял с подлокотников руки и развел их в стороны, поворачивая ладонями наружу. Одновременно с этим он поджал нижнюю губу, уголки его рта опустились вниз, а в глазах отразилось наигранное удивление, будто Рамси не мог понять, как Санса не видит очевидного.

- Это было бы слишком незатейливо и не так захватывающе. К тому же, я ведь хотел убедиться, что ты и Вонючка не солгали мне, - бастард взял в руку кубок, однако отпивать из него не стал, а лишь поставил его, придерживая рукой за широкую часть ножки, на подлокотник. - И нет ничего лучше, чем словить человека с поличным и расправиться с ним на месте.

Санса пристально смотрела на Болтона и чувствовала, как внутри нее зарождается злость.

— Русе мог сегодня не придти ко мне, а ты мог промахнуться. Ты не подумал об этом? — тихо, но оттого нисколько не робко, произнесла дочь Старка.

Болтон отвел от Сансы взгляд в сторону, посмотрел на свой кубок, ножка которого была зажата у него между двух пальцев. Он какое-то время молчал, а затем, медленно повернув голову к жене, сказал:

— Если бы отец не пришел к тебе в этот раз, то мне бы пришлось придумывать новый план. А если бы я промахнулся… Мне просто нельзя было промахиваться, — произнес Болтон и поднес к губам кубок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература