Читаем Разорвать порочный круг (СИ) полностью

Выплакавшись, устав, доведя себя практически до изнеможения, Болтон сейчас замер в объятиях Волчицы и просто-напросто прижимался к ней, находя в ее объятиях успокоение и медленно расслабляясь. Он был счастлив, что она была рядом.

Они сидели так на протяжении некоторого времени, пока Санса не произнесла:

— Давай я принесу тебе воды.

Принимая разорванные объятия и молчаливо соглашаясь с предложением девушки, Рамси, оставшийся все там же, принялся вытирать тыльной стороной ладони лицо, что едва ли помогло после стольких пролитых слез, и стал дожидаться возвращения жены. Ему однозначно полегчало, ушла та тяжесть, что сменилась теперь на пустоту, ушло то ощущение сгущенности воздуха, и Санса словно стала ближе. Пропало то странное желание, чтобы она ушла. Наоборот, очень хотелось, чтобы Санса была рядом.

*****

Без стука закрыв за собой дверь, Санса в растерянности забегала глазами по комнате, с одной стороны пытаясь найти ведерко с водой да кружку, а с другой — погрузилась в свои мысли настолько, что не замечала стоящую подле печи воду. Сказать, что она была удивлена и озадачена — это ничего не сказать. Волчица пребывала сейчас в полнейшем замешательстве и просто не знала, что делать.

Впервые она видела Рамси в таком состоянии. Но что тут было душой кривить: она вообще никого еще ни разу не видела в подобном состоянии. И самым ужасным было то, что Санса не могла понять, что происходило, что случилось с Рамси. Его… поведение… поначалу только удивило ее и вызвало недоумение, но потом… Потом она разволновалась до такой степени, что в один момент сама чуть было не заплакала от своего бессилия и непонимания, как успокоить мужа. Он выглядел таким… напуганным, словно его сейчас должны были казнить, и… несчастным? Напомнил невольно Волчице потерявшегося ребенка, которого хотелось успокоить и как-то помочь.

Всё его поведение напугало Сансу, заставило почувствовать себя беспомощной и бесполезной. Она ощущала себя так неловко и ужасно, стоя там перед Рамси и боясь пошевелиться, чтобы не вызвать своим движением еще больше слез. Почему он плакал? Почему вдруг так испугался ее? А Рамси ее точно почему-то боялся, в этом у дочери Старка сомнений не было, ведь она воочию видела, как Болтон отпрянул от нее и как жался к спинке кровати, словно не знал, куда деться от нее. Это было пугающе и ошеломляюще, вводило в ступор и ощущение собственного бессилия хоть как-то исправить ситуацию.

Мысль залетела в голову Сансы. Рамси и вчера плакал не от боли от ножа в его ноге, а от чего-то другого. Вчера ровно так же, как сегодня, он отшатнулся от нее и выглядел так, будто не понимал вообще, где находится и что происходит. И то, как он зажмурил глаза, когда она решила смахнуть с его лба мешающиеся волосы. Санса бы могла подумать, что ее прикосновение было неприятно мужу, однако промелькнувший в чертах его лица страх и напряжение, с которым он дожидался прикосновения, говорили совсем о другом. Она даже в одну секунду подумала убрать руку от головы Рамси, чтобы не пугать его еще больше. Однако потом все-таки решила рискнуть закончить начатое.

А реакция Рамси на Гильду? Он только было начал успокаиваться, как к ним в комнату вошла она, и он снова разрыдался. Похоже, Болтон находился в панике, даже никак не отреагировал на то, что Волчица пару раз окликнула его, лишь отшатывался в противоположную сторону от подходившей хозяйки дома, что явно была изумлена и сбита с толка. Рамси сказал, что ему было страшно, и насколько поняла Санса, исходя из его реакции и слову “она”, говорил юноша именно о Гильде. Но почему он вдруг испугался ее? Почему так перепугался самой Сансы? И что вообще случилось…

Отыскав в конце концов ведро с колодезной водой, дочь Старка зачерпнула ее кружкой и уже собиралась вернуться к мужу, как в комнату вышла хозяйка и, увидев ее, поспешила спросить:

— Что случилось? Он успокоился? Может, боль сильная?

На лице Гильды отражалось волнение, смешанное с недоумением и смущением. Если бы только у Волчицы были ответы на эти вопросы.

Тяжело вздыхая и вдруг почувствовав неимоверную усталость, Санса проговорила:

— Я не знаю, но он уже успокоился. Наверное, еще не совсем пришел в себя и испугался нового места.

Гильда покивала головой и, сделав глубокий вдох и взглянув на кружку в руках девушки, что-то надумала и пошла к выходу из дома.

— Пойду схожу за водой, а ты, если получится, обработай ему рану. Спирт там же стоит, где и в прошлый раз, — проговорила женщина, махая рукой в сторону настенных полок.

— Да, конечно, спасибо вам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература