Разорвать порочный круг (СИ)

Когда первый клочок пергамента попал к Джону в руки, тот сперва не сообразил, что к чему. Он долго тогда крутил в руках послание, скрепленное сургучной печатью дома Болтонов, и, робея, медлил с открытием послания, опасаясь, что оно принесет плохие известия. Вызывало тогда недоумение и проставленное на конверте число «1» с незнакомой подписью под ним. С дрожью в руках сломав печать и развернув перед собой обрывок пергамента, он по началу принял пришедшее к нему письмо за чью-то насмешку. Однако чем дальше Джон читал и чем больше всматривался в несвязные кусочки текста, тем отчетливее узнавал почерк Сансы. Юный лорд Главнокомандующий, хотя, скорее, бывший Главнокомандующий — ведь он передал свое звание и обязанности Эдду, перечитывал принесенное вороном письмо раз за разом, пытаясь додумать не хватающие части, однако из этой затеи мало что получилась, а некоторые отрывки фраз были настолько двусмысленными, что не стоило браться их толковать, не имея перед глазами всего текста.

Но самым важным было другое: Санса была жива. И судя по отрывочным фразам, пошла на какую-то сделку, взамен на что ей разрешили написать письмо, а цифра «1» на конверте свидетельствовала о том, что можно было ожидать и остальные части разорванного послания.

Присутствовали в тексте и слова, что заставляли Джона беспокоиться за судьбу сестры и Севера все больше. Подлило масла в огонь и пришедшее через пару дней послание от лорда Бейлиша, извещавшее о начале созыва войск и сообщавшее о предполагаемом времени встречи с подмогой из Долины, и Сноу незамедлительно бросился на поиски поддержки у домов Севера. Он и Давос уже разослали письма тем домам, чья лояльность не вызывала сомнений: Мормонтам, Гловерам, Карстаркам, Амберам, Дастинам и Рисвеллам. Лорду Мандерли бастард писать не рискнул, ибо из письма сестры оставалось неясным, что же она хотела сказать о хозяевах Белой Гавани.

А позавчера прибыло с вороном еще одно послание от Сансы Старк, и теперь Джон в очередной раз читал два выложенных перед собой кусочка послания, что гласили:

Дорогой Джон!

Я пишу тебе это пи

Робба, что теперь

Рамси Болтоном после смер

покоях не осталось

что говорило бы о

ме. Все сгорело. Да

больше нет. Но ты, я

уже знаешь. Кажды

в лица незнакомых мн

ванного человека на

Я здесь заложница

удерживаемая как

Прошу, не убивайс

ке настолько, насколь,

но в моем положени

меня, я справлюсь, и

не сумела решить са

Джон, я бы о мн,

но не могу. Я боюсь

за которого меня выд

прочесть мое письмо.

мне написать тебе

я согласилась на сдел

помочь ему заручить

Мандерли. Однако я

ли он свое обещан

это послание вооб

держку у домов Севе

присягнул ему

\\\\\\\\\\\\\\\\

Я не знаю, извес

сбежала из Королевско

казни отца и больш

слышал. Я молюсь

прошу богов быть

ней и упасти ее

мой пришлось прой

это не тема для пис

Джон, от все

тебя со званием л

щего! Я горжусь

ся бы тобой! Я х

тобой за то, как

ранее. Я была

этом сейчас сожа

нибудь я смогу ис

перед тобой.

И напоследок х

чем. Джон, милы

делай то, что вели

хочет твое сердц

торопись, не пор

ся Рамси, он очень

няя надежда. Не ста

и я, пропадет

Береги себя, Д

С

Вторая часть письма была особенно волнительной и подстрекающей к действию. И если до этого у Джона еще существовали сомнения насчет того, стоило ли ему, безродному бастарду, ехать по домам Севера и просить о помощи, то теперь все сомнения были развеяны. Его сестра была в беде, и долг велил ему прийти ей на помощь, ведь если не он, то кто? За ним были готовы пойти не менее двух тысяч одичалых, да, это намного меньше войска Болтонов, однако пока было не поздно попытаться призвать к себе своих союзников, отправиться в их разбитый в Даре лагерь. К тому же, Джон и без этого хотел покинуть Стену. Единственное, что его здесь удерживало, это просьба Петира и присылаемые сюда письма от Сансы, однако теперь он начал понимать, что хватался за хрупкую соломку, которая лишь создает иллюзию нормальности. Винтерфелл захвачен врагами, Север разрознен и нет единой стратегии, а сейчас была совсем не время для этого. Зима близко, а вместе с ней придут и ходоки, тысячи и тысячи восставших из мертвых, бессмертные твари, что убьют любого на своем пути.

Менее всего на свете Джон хотел увидеть падение Севера и закат старинного рода Старков. Он не мог позволить, чтобы последние волки гибли там, в десятках лиг отсюда, сражаясь в одиночку с врагами. Бастарды не имели права отсиживаться в сторонке, наблюдая, как их дома умирали. Наступило время, когда надо было пойти против правил и отправляться спасать остатки своей семьи, свой дом. Отец бы одобрил это решение, Эддард Старк был человеком чести и справедливости и такими же воспитал своих детей. Он бы сам пожелал, чтобы его бастард боролся за семью и Север. Подталкивало к действию и видение Мелисандры, в котором Джон приснился ей, сражающийся под Винтерфеллом.

Охваченный таким нелегкими мыслями бывший Главнокомандующий еще некоторое время сидел, задумчиво глядя перед собой, а затем обратился к сидящим напротив него сиру Давосу и Тормунду: