Разрозненные страницы

В парке усадьбы Суханово привлекают два необычных здания. Они настолько своеобразно спроектированы, что напоминают детский рисунок игрушечного замка с башенками. И действительно, говорят, архитектор построил их когда-то по рисункам одного из детей Волконских. Сейчас в них контора и другие служебные помещения.

Невозможно пройти мимо белокаменной беседки, характерной для барских усадьб, и не остановиться. Она построена на обрыве и является как бы видовой площадкой. Поднимешься на три-четыре ступеньки, стоишь и любуешься, как лучами расходятся аллеи парка. Отсюда видно все зеркало пруда.

От ворот усадьбы к дворцу ведет дубовая аллея. Великолепные, в два обхвата, дубы украшают въезд.

Итак, у вас в руках путевка в Суханово. О счастье! Вы едете на электричке (а некоторые и на машинах – это тоже хорошо), приезжаете, отмечаете свои путевки и идете в свою комнату. И сразу вы у себя дома. Те же окошки, стол перед ними, кресло вытертое то же у окна. Удобные постели, чистое белье (его стирают здесь же, и оно висит долго на воздухе. Ничего, что оно заштопанное – всегда тщательно). Архитекторы – бедные. Они много работают, в разных местах. Но совместительство долгое время не разрешалось, и многое приходилось делать на общественных началах: ведь дом в Москве, уцелевший от пожара 1812 года, не будет, не может дожидаться, когда его назначат к реставрации. Сейчас еще можно спасти его, а потом – никакими силами: обвалится карниз, разойдется трещина, упадут наличники. Надо работать сейчас, немедленно, спасать во что бы то ни стало.

Однажды во время войны, перед самым налетом, мы с К.Т.Т. сидели в ожидании сигнала тревоги и читали, я – Козьму Пруткова, он – томик Дениса Давыдова. Вдруг К.Т.Т. вскочил и закричал:

– Наконец-то я нашел этот дом! Подумай, в стихах точный адрес! Конечно, это дом Дениса Давыдова – на Кропоткинской, против каланчи! – и прочитал «Челобитную Башилову» поэта Д. Давыдова:

В дни былые сорванец,
Весельчак и веселитель,
А теперь – Москвы строитель,
И сенатор, и делец,
О мой давний покровитель!
Сохрани меня, отец,
От соседства шумной тучи,
Полицейской саранчи,
И торчащей каланчи,
И пожарных труб и крючий!
То есть, попросту сказать:
Помоги в казну продать
За сто тысяч дом богатый —
Величавые палаты,
Мой Пречистенский дворец.

– До свиданья, я скоро вернусь, – на ходу сказал К.Т.Т. – Не беспокойся! – и исчез.

В общем, К.Т.Т. нашел дом Дениса Давыдова. Вскоре он пришел во Фрунзенский райисполком к будущему министру Е.А. Фурцевой (тогда она была инспектором райисполкома), объяснил ей положение и убедил разместить в этом доме райком, произведя реставрацию. Сам К.Т.Т. тут же начал работать над проектом реставрации и довел ее до конца.

А вот что произошло на Погодинской улице. К.Т.Т. нашел там знаменитую Погодинскую избу. История ее, по-моему, такова. М. Погодин, ли те ратор-публицист, академик, писатель, издатель «Московского вестника» пушкинских времен, известный деятель панславизма, в 1796 году поставил в Москве эталон русской избы по проекту известного архитектора того времени. В 60-х годах нашего столетия от избы осталось очень немного, и судьба ее была решена: бульдозеры готовы были снести ее.

Не знаю, какую силу души надо было противопоставить, чтобы остановить исполнение принятого, утвержденного и подписанного решения, но К.Т.Т. добился его отмены.

Работая над проектом реставрации Погодинской избы, К.Т.Т. встречался с потомком М.П. Погодина, Михаилом Михайловичем, рассказывал ему о своей работе, узнавал детали.

На реставрацию ушло много лет. Резьба, резные украшения, подзоры, наличники окон и дверей, балясины маленького балкона – все надо было найти, все надо было сделать. К.Т.Т. собственноручно готовил шаблоны резьбы и вел все работы по реставрации.

Сейчас случайный прохожий, бегущий по делам вдоль Погодинской улицы, внезапно останавливается пораженный, увидев эту избу между громадными домами.

Она со своими резными раскрашенными подзорами будто пришла сюда из сказки, и от нее нельзя оторвать глаз. И Погодинская изба не только стоит, она живет – внутри нее кипит работа, заседают комиссии по охране памятников архитектуры.

Но я сказала, что архитекторы – народ бедный. Союз архитекторов тоже не такой богатый, как у музыкантов или писателей. Знакомый коврик у моей постели в Кошкином доме вытерт так, что светится, но чистый. Пыли нет и на шкафу, можете смело положить шапку и перчатки на шкаф. Умывальник работает. Все работает, ничего не отваливается, лампа и радио включаются, ничего не сломано, вода идет, подушки две.