Разрушение храма

«Вот так начинается дешевая популярность, — с неожиданной злостью на самого себя подумал Олег. — Прилетел с другого конца страны чуть ли не в одних плавках — разбитое сердце лечить, клин клином вышибать, и сразу же начинается творческая жизнь и встречи с коллегами по киноискусству, — провалилось бы оно пропадом, это киноискусство, шагу ступить нельзя, чтобы тебя не засекли…»

— Так это вы Курганов? — переспросил светловолосый.

— Да, я Курганов, — мрачно ответил Олег.

— Я из сценарного отдела «Ленфильма», — назвал высокий свою фамилию. — Нам бы очень хотелось установить с вами контакт.

— На какой предмет? — не очень вежливо поинтересовался Олег.

— На предмет написания сценария для нашей студии.

«Опять сценария», — ужаснулся про себя Курганов, но самолюбие его испытало удовлетворение — крупнейшая киностудия страны искала с ним связи, сама предлагала сотрудничество.

— За предложение, конечно, спасибо, — Олег слегка наклонил голову, — но вы ведь, наверное, знаете, что я журналист, а не сценарист, так что…

— Мы все о вас прекрасно знаем, — перебил светловолосый. — Спортсмен, журналист, первооткрыватель якутских алмазов. И нам совершенно не нужно, чтобы вы были опытным сценаристом. Нам нужно, чтобы вы принесли к нам на студию живое дыхание тайги, героическую атмосферу работы геологов, романтику поиска алмазов, пафос возведения новых городов… Одним словом, все то, о чем вы так интересно и правдиво, с такой душевной свежестью и молодым задором, а главное — с таким точным ощущением современных процессов жизни написали в своей книге о Якутии… Понимаете, это стало сейчас модно — заказывать сценарии не маститым писателям, а молодым журналистам, людям, постоянно находящимся в гуще жизни. И лично я считаю это не только модным, но и оправданным — ведь журналист все время, так сказать, держит руку на пульсе жизни. Это главная черта его профессии — знать все новое, быть в курсе всех последних событий, всех перемен в жизни. А если он к тому же и литературно одарен, так ему прямая дорога в кино… В этом есть какое-то веяние времени… А что касается самого сценария, так это мы вам поможем. Специалисты по технике кинодраматургии у нас есть, и даже в избытке. Для этого не нужно ездить в Якутию и совершать там подвиги.

«Подвиги? — подумал про себя Курганов, — На что это он намекает?.. Неужели и гребенюковская история до них дошла?»

— Собственно говоря, — начал вслух Курганов, — один сценарий о якутских алмазах уже существует…

— Все обстоятельства, связанные с вашей работой над сценарием об алмазах в Москве, нам тоже известны. Мы знаем также, что вы не удовлетворены этой работой и что вообще вся идея съемок картины по этому сценарию на «Мосфильме» находится сейчас под большим вопросом.

— Для одного человека вы слишком много знаете, — усмехнулся Курганов.

— А как же? Должность такая, — улыбнулся светловолосый, оставив иронию кургановской реплики без внимания. — Штатный редактор студии должен быть в курсе почти всех литературных событий. Я вот, например, узнав о заминке с вашим сценарием в Москве, давно уже ищу вас. Собирался даже специально в Москву к вам ехать. Но мне сообщили, что вы, как обычно, находитесь в одном из своих дальних путешествий, на этот раз на целине… И это просто редкая удача, что я вас встретил здесь. Вы по каким делам приехали — по журналистским или по литературным?

— По личным.

— Ну, тогда это вдвойне удача!..

— Почему вдвойне? — удивился Курганов.

— Потому что никакие деловые контакты и профессиональные встречи не будут отнимать у вас время, и мы сможем спокойно и обстоятельно заняться переговорами о сценарии.

Курганов молчал. С неожиданной, но давней, полузабытой усталостью почувствовал он вдруг какую-то странную, непонятную зависимость от этого, только сегодня впервые увиденного им человека. Было что-то неопровержимо убедительное в его светлых волосах, располагающей к откровенности улыбке, во всех его доброжелательных жестах, манерах, словах.

Курганов посмотрел в широкое окно вестибюля. Золотистый купол Исаакия привычно желтел на своем месте. Каменная громада собора, четко организованная строгой классической колоннадой, звала к определенности, к решительности, к упорядочению настроений и чувств. «Черт с ним! — неожиданно для себя вдруг подумал Курганов. — Женюсь на Римме!.. Если уж вышибать клин клином, так до конца!.. Закачу свадьбу не хуже, чем тогда, в Москве. Уйду из газеты, перееду насовсем в Ленинград, буду жить здесь… Ленинград ничем не хуже Москвы. А во многом для меня, для моего теперешнего положения, даже лучше. Потому что не будет здесь всех этих московских лиц, которые о прежней жизни мне все время напоминают… Все старое перечеркну, выброшу и забуду! Начну совершенно новую жизнь!.. А Римме к свадьбе подарю золотое кольцо. Но только без всяких этих аллегорий — без трех бриллиантов, без намеков на будущее. Обыкновенное золотое кольцо. Обручальное…»

— Ну, так как же? — спросил редактор.