Разрушение прикрытия (ЛП)

  Оглядываясь назад, она предположила, что эта настойчивость, должно быть, исходила от ее родителей, которые, как и многие иммигранты в Великобритании, отчаянно стремились к успеху своих детей. Ее отец был преуспевающим фармацевтом в Кампале, пока Иди Амин внезапно не решил, что Уганда больше не нуждается в своем азиатском сообществе, и выбросил их всех. Приехав в Англию практически без имущества, ее отец обнаружил, что его профессиональная квалификация не переносится в Великобританию. Поселившись в Лестере, где жило так много иммигрантов из Индии, он сумел с помощью двоюродного брата купить крохотный магазинчик на углу, где продавались сигареты и газеты, и поначалу больше ничего.

  Практически сразу же, как только Жасминдер научилась считать, она начала работать в магазине со своими старшими братьями, складывая полки и подметая пол, и все школьные годы одной рукой брала деньги у покупателей, а другой делала уроки. К тому времени, когда ее отец умер несколько лет назад, крошечный магазин превратился в небольшую сеть продуктовых магазинов в городе, которой теперь очень успешно управляли ее братья.

  Однако, в отличие от ее братьев, никогда не было и речи о том, чтобы Джасминдер присоединилась к бизнесу. Она была умной девочкой и зеницей ока своего отца — не в силах возобновить свою профессию, он был полон решимости, что его младший ребенок преодолеет барьеры, которые он нашел в Великобритании. В тот день, когда она получила письмо от Дарема о приеме, ее отец провел весь день, с гордостью объявляя эту новость каждому покупателю, зашедшему в магазин.

  Время от времени она чувствовала себя виноватой за то, что разочаровала своих родителей. Ее отец не мог понять, почему она решила стать академическим юристом и работать в благотворительных организациях по защите гражданских свобод, а не зарабатывать большие деньги в городской фирме. Ее мать была озадачена ее неспособностью выйти замуж и родить им еще внуков. Сама Джасминдер не была уверена в том, что у нее будут дети. Она любила детей и была любящей тетей для отпрысков своих братьев, особенно для маленькой Али, девочки с глазами лани, которой только что исполнилось семь лет, и она была умна и полна энергии. Но она также прекрасно понимала, что быть матерью и делать успешную карьеру трудно; слишком часто обе роли могли пострадать.

  И все же Джасминдер знала, что разочарование ее родителей было незначительным по сравнению с их гордостью за нее. Даже сейчас, спустя годы после того, как ее мать переехала в Индию после смерти мужа, она по-прежнему внимательно наблюдала за карьерой дочери на расстоянии. Когда Джасминдер недавно дебютировала в программе «Время вопросов» , ее мать предупредила половину клана Капур в Пенджабе, чтобы они смотрели ее знаменитую дочь на BBC.

  Убирая пылесос, Джасминдер подумала, что на самом деле она не сэкономила себе времени, согласившись на то, чтобы Лоренц приготовил ужин в ее квартире, вместо того, чтобы пойти с ним в ресторан. Как только она вернулась домой, то поняла, что это место было еще больше похоже на бомбовую площадку, чем обычно. Ей понадобилось больше часа, чтобы привести его в презентабельный вид, и она надеялась, что он не заметит стопки бумаг, которые она спрятала за диваном, или не откроет дверь в шкаф в прихожей, куда она засунула два мешка с мусором, которые она забыла. выставить на сбор.

  Но ее беспокойство по поводу состояния дома рассеялось, как только появился Лоренц с большой сумкой в одной руке и букетом ранних нарциссов в другой. После того, как она нашла вазу, он спокойно приказал ей идти и продолжать свою работу, и к тому времени, когда он вызвал ее на кухню, она отметила шесть сочинений. Он приготовил грибной омлет с зеленым салатом, а на десерт был лимонный пирог и ваза с ягодами, а когда она села за стол, он налил ей из холодильника стакан «Сансера». Разговор протекал легко, пока они ели, и она была рада, что он не стал говорить о разводе.

  После ужина они перешли в гостиную выпить кофе. Казалось естественным сидеть вдвоем на диване перед камином. Он спросил ее о ее лекции, которую он уже сказал, что сожалеет о том, что пропустил ее, и она рассказала ему о враждебной реакции, которую она вызвала у некоторых слушателей Королевского колледжа. Она сказала: «Теперь я привыкаю к тому, что меня перекрикивали с обеих сторон. Люди видят вещи в таких черно-белых тонах. Они либо думают, что правительство намеревается шпионить за каждым нашим делом — чтением всех наших электронных писем, мониторингом наших страниц в Facebook и каждым сообщением в Twitter, — либо они думают, что никому не должно быть позволено носить хиджаб или бороду, что ничего делается, чтобы защитить нас, и нам нужны дружинники на каждом углу.