Разрушитель клинка

По тону бессмертного она поняла, что он не понял ее мысль, и разочарованно вздохнула. Несмотря на прожитые года и все свои умения, Дом разбирался в придворных делах хуже маленького крестьянина. Имевшие место при королевском дворе махинации и манипуляции были ему непонятны или просто неинтересны. «Древний или нет, в Гильдии он не выдержал бы и неделю тренировок».

– Эндри хорошо справляется, – пробормотал Дом, кивнув в сторону стола.

Действительно, оруженосец одержал несколько побед и продолжал сидеть на скамье, даже когда другие выбывали. Но ему явно не нравился поединок, и после победы над более старшим воином Эндри поднял руки и отступил от стола. Сораса не ожидала от него ничего другого.

– А как насчет тебя? – добавил Древний, посмотрев на руки Сорасы. Его взгляд задержался на татуировках, которые она делила со всеми своими собратьями, живыми и мертвыми. – Разве вас не учили этому в гильдии?

– Я скорее перережу человеку горло, чем стану держать его за руку, – отрезала она, пряча ладони. – Кроме того, нас, амхара, не запоминают. Мы созданы для того, чтобы убить и исчезнуть, а не стоять и выпрашивать похвалу.

– Ну, тогда ты станешь первой, – сухо сказал Дом.

Она недоуменно поджала губы.

– Первой?

Он посмотрел на нее так, будто ответ был очевиден.

– Первой амхара, которую запомнят, – небрежно добавил бессмертный, буравя ее взглядом. – Конечно, если мы сможем спасти мир.

«Первой, которую запомнят». Сораса обдумывала эти слова, пытаясь осмыслить их. Казалось, они сплелись в запутанный клубок мыслей. Амхара служили гильдии, наследию величайших убийц, еще лорду Меркьюри, даже друг другу, но никогда самим себе. Никогда кому-то одному. Ни при каких обстоятельствах один не стоял выше других, и особенно выше самого Меркьюри. Превыше всего остального убийцы дорожили славой, но еще сильнее – гильдией. Не в их стиле было подниматься в одиночку и прославлять свое имя за стенами цитадели. Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Даже мысли об этом казались неправильными, они противоречили учениям, вбитым ей в голову и пропитавшим ее плоть.

Затихший среди хаоса пира Дом продолжал смотреть на нее. Он ждал, словно не тронутая бурей гора.

– Такой путь не предназначен для амхара, – еле слышно пробормотала она.

Он пошевелился, свет от камина заиграл на его лице.

– Ты больше не амхара.

Слова были равносильны смертельному удару ножа в сердце. Но в то же время они дарили облегчение. У Сорасы перехватило дыхание, оба чувства боролись внутри нее.

– Я не хочу, чтобы меня помнили, – наконец ответила она, слова прозвучали высокопарно и наигранно. – Меня устроит возможность выжить.

– Согласен, – проговорил Дом, продолжая бесстрастно смотреть на нее. – Мы справимся.

«Он знает, что лжет, – поняла она, отметив, с какой силой Древний сжал челюсти, но промолчала. – Если бессмертный умрет, так тому и быть. Пока жива Корэйн, у Варда есть шанс».

«Хотя этот шанс уже невелик».

Она представила путь, который лежал перед ними, он шел через Трекийские врата, в предгорья Галланда, к заброшенному храму, кишащему мерзкими тварями Таристана. Сложная задача, в которой было слишком много переменных, чтобы даже Сораса могла их просчитать. Она стиснула зубы, борясь с отчаянием, прежде чем оно успело бы овладеть ею.

Неожиданно из-за стола поднялся трекийский лорд, без сомнения, самый крупный человек в зале, выше даже самого Дома. Грозный мужчина с широкой грудью, борода которого была заплетена в две косы, а на каждом запястье красовались толстые железные браслеты, свидетельствующие о его высоком статусе. Он не был чопорным придворным, как лорды в Аскале, которые не знали ни войн, ни лишений. Сораса смерила его взглядом, когда он подошел к ней, его намерение ясно читалось в его серых глазах.

Она сделала глубокий вдох и приготовилась. Обычно она не задумываясь отвергала ухаживания мужчин, но, как сильно они бы ни досаждали ей, она не собиралась никого обижать. Соратники нуждались в поддержке трекийцев. И здесь нужно было действовать крайне осторожно.

Трекийский лорд резко остановился, его глаза метнулись от Сорасы к Дому, стоящему рядом с ней. Он расправил плечи, выпятил грудь и поднял бокал пурпурного вина, который держал в своем огромном кулаке.

– Господин Древний, – произнес он с резким трекийским акцентом. – Я вызываю вас на поединок.

Сораса прикусила губу, борясь со смехом.

Стоявший рядом Дом побледнел. Вместо того чтобы напыжиться, он выглядел так, словно хотел выпрыгнуть из ближайшего окна.

– О да, господин Древний, – сказала рыжеволосая леди, быстро приблизившись к нему. Он вздрогнул, когда женщина взяла его под руку, ее зеленые глаза загорелись. – Мы все слышали легенды о вашей бессмертной силе. Покажите ее нам.

Сораса сильнее, практически до крови, прикусила губу.

– Прошу прощения, – запинаясь, произнес Дом. Он перевел взгляд с лорда на женщину, оба жестом указали на стол для поединков. Многие подняли головы, желая увидеть бессмертного принца в деле. Отцепив пальцы придворной дамы от своей руки, он осторожно высвободился из ее хватки.