Разрушитель клинка

– Ты лишь подталкиваешь их к разочарованиям, Сораса, – сказал Дом и отвернулся. Прозвучало как упрек. И как милость.

Сораса медленно сделала вдох, напряжение в ее груди ослабло.

– Может, тебе стоит перестать беспокоиться об их сердцах и вместо этого заняться своим собственным, – пробормотала она, окидывая его хитрым взглядом.

Как и Сигилла, он был крупнее большинства воинов в комнате и выглядел весьма эффектно. Благодаря Веретенному клинку на спине Дом казался суровее, чем раньше, и теперь больше походил на воина, чем на принца.

Бессмертный поежился под ее внимательным взглядом.

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

Она ухмыльнулась и указала на комнату, махнув рукой в сторону скитающихся по залу придворных и солдат. Мужчин в искусно расшитых туниках. Дам в платьях, рукава которых были украшены длинными кружевами с изысканными золотыми и серебряными нитями, а волосы заплетены в традиционные трекийские косы. Проходя мимо, многие смотрели на Дома и не оставляли без внимания Сорасу, гадая, кто же они такие.

– Я насчитала в этой комнате по меньшей мере шесть человек, мужчин и женщин, – сказала Сораса, – которые с радостью составят тебе компанию ночью.

Во второй раз за этот вечер Дом смутился. Покраснев, он потянулся за маленьким стаканчиком гожки и залпом осушил его, а затем резко втянул воздух из-за обжигающего горло спиртного.

– Шесть, – наконец пробормотал он, явно потрясенный.

Сораса едва не закатила глаза. Несмотря на свои способности, Древний все еще был совершенно невежественен во многих вопросах, а самое главное, в понимании эмоций смертных. Она дернула подбородком, указывая на лордов и леди, стоявших по всему залу. Одна была намного смелее других, молодая женщина с рыжими волосами, молочно-белой кожей и такими же зелеными глазами, как у Дома. Не двигаясь, она стояла рядом и наблюдала за ним, словно змея. Терпеливо выжидая.

– Возможно, это твой последний шанс, – сказала Сораса, пожимая плечами.

Снова помрачнев, он прищурился и схватил еще один бокал с обжигающей горло жидкостью.

– У меня нет желания спать со смертной, не говоря уже о той, которую я никогда больше не увижу.

Сораса удивилась, когда Дом сунул ей в руку бокал с гожкой. Ее пальцы охотно сомкнулись вокруг него, но она не могла заставить себя поднести напиток к губам.

– Стоило догадаться, что ты весьма требователен к своим партнерам, – усмехнувшись, сказала она.

Дом тоже усмехнулся, его раздражение было практически осязаемым. Он снова больше походил на животное, чем на бессмертного, зубы казались слишком острыми в свете свечей.

– Я даже не буду пытаться сосчитать, сколько человек охотно присоединились бы к тебе этим вечером, – выдохнул он, не сводя глаз с толпы.

– Не стану принимать это за комплимент, – ответила она. – Половина этих мужчин, не задумываясь, трахнули бы и пень.

Сораса наблюдала, как он поморщился, скривив губы от отвращения. Такая реакция задела ее, она настолько крепко сжала бокал, что чуть не сломала стекло.

– Домакриан, я видела, как ты разрубал людей пополам, – рявкнула она. – Только не говори, что разволновался из-за нескольких бранных слов и пары дюймов кожи.

– Я едва ли взволнован, – четко возразил он и, будто желая доказать это, постарался принять безразличный вид. Но, как и Корэйн, ему не хватало практики в использовании масок. Его щеки все еще пылали, кожа вокруг шрамов порозовела.

– Будь осторожен с гожкой. – Сораса отступила на шаг назад, сделав реверанс лучше любого придворного. Затем быстро проглотила настойку. – Она действует незаметно.

Он зарычал ей вслед, но остался стоять на месте, позволяя толпе сомкнуться между ними. Гожка опалила горло, обжигая и одновременно с тем успокаивая. Сорасе захотелось еще, но она проигнорировала множество бокалов и вместо этого схватила кусок хлеба, а затем, практически не жуя, глотала его, пока пробиралась через толпу. Как и Дом, полный еды рот являлся весомой причиной избежать разговоров.

Из-за пролетевших мимо дерущихся солдат ей пришлось лавировать между столами. Два трекийских дворянина уперлись локтями в столешницу и сцепили руки, каждый пытался уложить руку противника на стол. Еще одна трекийская традиция.

Сораса чуть не подпрыгнула, когда Чарли с бокалом вина в руке возник у нее на пути. Ее желудок скрутило. Смотреть на него было все равно что смотреть в прошлое.

Чарли был одет в лучшую одежду, какую только мог предложить замок Воласка: жилет из золотой парчи поверх бледно-оранжевого шелка, сапоги на меху и блестящий медальон на шее. Недавно вымытые каштановые волосы теперь были распущены и завивались в районе лопаток, а лицо чисто выбрито после нескольких недель путешествия.

Это был тот самый Чарлон Армонт, каким она его помнила, когда встретила два года назад. Уже беглец и восходящая легенда. Ему едва исполнилось двадцать, а он уже стал лучшим фальсификатором половины королевств Варда, как уважаемым, так и представляющим угрозу из-за своего дара.