Разрушитель клинка

Он подумал о Миэре, царстве богини воды, о ее Веретене, сорванном посреди пустыни. Морские змеи, кракены, извергающийся из песчаных дюн океан. Эндри взирал на Нэзрай собственными глазами, но все еще не мог поверить в увиденное. «Окажется ли Инфирна хуже него?»

– Я уже с трудом понимаю, что реально, а что нет, – пробормотал он, опуская голову. От этого движения холод проник под его одежду, проводя ледяным пальцем по позвоночнику.

Ощутив тепло на своем запястье, он подпрыгнул и поднял голову.

Это оказалась всего лишь Корэйн, она крепко сжала его руку.

– Я настоящая, Эндри, – сказала она, глядя на него. – И ты тоже.

Затем она наклонилась к нему, и Эндри оцепенел, у него перехватило дыхание. Корэйн надавила на его раненое бедро, проверяя зашитую рану, скрытую штанами. Он стиснул зубы и зашипел от боли.

– Боль тоже реальна, – хитро усмехнувшись, сказала она, а затем отстранилась.

– Да, – выдохнул он. – Я тебя понял.

– По крайней мере, ты снова можешь ездить верхом, – обнадежила его Корэйн, глядя поверх лагеря на горизонт.

В то время как небо над ними было ясным, окрашенным в ярко-синий, свойственный зиме цвет, на востоке облака висели очень низко. Эндри знал, что это вовсе не облака, а дрейфующие столбы густого дыма. Солнце странным образом пробивалось сквозь них, отбрасывая красно-оранжевый свет и расчерчивая небо полосами. Снова подул холодный ветер, наполненный запахом дыма.

Корэйн поежилась и поджала губы.

– Бедные девочки, – сказала она, покачав головой. – Осковко молодец, что дал им сопровождающих. Должно быть, сейчас они уже в Водине. Отчасти мне хочется, чтобы и мы были там.

– Ну, вряд ли стоит ожидать, что мы будем закрывать по Веретену в день, – сказал Эндри, пытаясь пошутить. – Это довольно утомительная работа.

Корэйн не ответила и снова принялась теребить свои перчатки, а затем наручи, которые носила со времен храма. С ними и Веретенным клинком она больше походила на солдата.

– Ты лучше спишь, – сказал Эндри.

Корэйн побледнела.

– Ты заметил?

– В смысле, ты не будишь меня так часто, как раньше. – Он откинулся на руки, запрокинул голову назад и посмотрел в небо. Перед его глазами была лишь одна синева. – Тебе больше не снятся кошмары?

– Не снятся, – ответила Корэйн, положив подбородок на колено. – Больше никаких снов. Лишь одна чернота. Будто я умерла.

Эндри посмотрел на нее, оторвав взгляд от спокойного неба.

– Хочешь поговорить о том, что произошло?

Она внимательно посмотрела на него.

– Тебе придется выражаться точнее, Эндри.

Он прикусил губу.

– Ты провалилась сквозь Веретено, – наконец сказал он, не отрывая взгляд от ее лица. «Она все еще здесь. Прямо передо мной». – В храме. Лошадь взбрыкнула, и ты упала. Пролетев через портал, исчезла, и я думал… думал, что ты никогда не вернешься.

Оливковая кожа Корэйн стала болезненно бледной, губы дрожали, пока он говорил. Эндри тут же захотелось забрать свои слова назад и прогнать боль, которую причинило ей это воспоминание.

– Он был там, – прошептала Корэйн. Ее глаза остекленели. – Тот, Кто Ждет.

Сердце Эндри замерло. Он зарылся пальцами в грязь. До храма Тот, Кто Ждет был всего лишь злодеем из сказки или демоном из писания, не более чем способом приструнить непослушных детей. Теперь Эндри знал другую информацию. Тот, Кто Ждет был таким же реальным, как земля под его руками.

Голос Корэйн дрогнул.

– У него не было ни лица, ни тела, но я знала, что он там. Видела его тень. – Теперь и Эндри видел эту тень, она ютилась в глубине глаз Корэйн, овладевая хрупким сердцем.

– И я видела, что он делает с мирами, которые завоевывает, – выдохнула Корэйн. – Он снился мне и раньше, еще до того, как Дом и Сораса нашли меня. Тогда я не знала, кто Он такой. Или чего Он хочет. – По причинам, которые Эндри не мог понять, она покраснела, как будто ей было стыдно. – Полагаю, когда-то давно Таристану тоже снились подобные сны. И он пошел у них на поводу.

Эндри осторожно дотронулся до пальцев Корэйн, желая сорвать перчатки и коснуться ее кожи.

– Но не ты, Корэйн, – возразил он, держа ее за руку и глядя ей прямо в глаза. – Я знаю, что ты боишься своего дядю. Как и я. Но ты сильнее его.

Корэйн сердито отвернулась.

– Эндри…

– Я не имею в виду меч, кулак или что-то такое. Я говорю о том, что здесь. – Он постучал себя по груди. – Ты сильнее.

Она улыбнулась, пусть слабо, но все же улыбнулась. И сжала его руку.

– Я сильна лишь благодаря людям, которые находятся рядом со мной. По крайней мере, мне повезло в этом, – сказала она, убирая руку. – Даже если мне суждено на каждом шагу иметь дело с неудачей.

Эндри низко усмехнулся.

– Ты не единственная.

– Знаешь, я росла одна. – Она пристально посмотрела на него, красный рассветный свет осветил ее лицо. – Конечно, был Кастио. Мой опекун. Слишком старый, чтобы ходить под парусом, но достаточно сильный, чтобы присматривать за мной, когда мамы не было. И все же я была одна. Вместо кукол играла с монетами и картами, у меня были связи, деловые партнеры, команда моей матери, но никаких друзей.