Разрушитель клинка

Домакриан из Айоны был Древним, уже много веков жившим на свете. Это было заметно по его телу, манере держать меч, быстроте его ног и смертоносной силе рук. Теперь она видела подтверждение этому и в его глазах. Пятьсот лет в Варде, более долгая жизнь, чем Сораса могла осознать. В большинстве вопросов, которые она считала важными, он совершенно не разбирался. Дом не умел смешиваться с толпой на рынке или использовать яд. Он мало знал о королевствах, языках или валюте, и ничего о человеческой природе. Но будучи бессмертным принцем и воином, он был гораздо ценнее ее самой, сироты из Гильдии. И хотя жизнь, которую она прожила в Варде, нельзя было назвать легкой, это мало что значило для сына Глориана. Сораса использовала людей в качестве оружия и средства достижения целей, и Дом тоже использовал ее.

– Вы, Древние, считаете себя лучше всех нас, – сказала она, наклонившись вперед, чтобы разозлить его. – Связующая нить между смертными и богами.

Дом промолчал, лишь поднял подбородок, желая казаться более несгибаемым. Он снова казался статуей, слишком благородной и гордой, чтобы быть настоящей.

Сораса усмехнулась, показывая зубы.

– Но это неправда. Ты связующая нить между смертным и зверем.

– Кто ты такая, чтобы судить, Сораса Сарн? – ответил он. Вместо того чтобы стать громче, его голос стал глубже, пока она практически не ощутила этот тембр в собственной груди. – Стоит ветру поменять направление, стоит появиться другому пути, ты сразу же пойдешь по нему.

Амхара научились оберегать свои эмоции так же хорошо, как собственное тело. На лице Сорасы не дрогнул ни один мускул, оно оставалось пустым, как и небо наверху. Но в ее груди, за крепкой броней, разразилась буря. Убийца боролась с гневом, природу которого не могла понять, и ее замешательство только подпитывало бурю.

– Ты безжалостна и эгоистична, Сораса Сарн. – Дом отступил назад, снова выпрямляясь. Он, как обычно, возвышался над ней, отбрасывая длинную тень, к которой она давно привыкла. – Я мало что знаю о смертных, но достаточно хорошо понимаю твою натуру.

– Поверить не могу, – сказала она, продолжая пристально смотреть на него. Голос был спокойным и бесстрастным, еще одна стена, за которой можно спрятаться. – Наконец-то ты сказала что-то разумное.

Она ожидала, что он зарычит ей вслед, но не услышала ничего, кроме его ритмичного дыхания и плещущихся внизу волн.

* * *

Долгожданное северное побережье показалось вдали. Сораса смотрела на королевство Амсара, его пляжи и холмы были наполовину окутаны туманом. С восходом солнца облака рассеялись, и портовый город Трайсад озарил свет. По сравнению с Алмасадом и Аскалом он казался провинцией, почти позабытый кораблями, совершающими длинный рейс в более богатые королевства. Обнесенная стеной, возвышающаяся на холме крепость смотрела вниз на Трайсад. Там стояла единственная колокольня, выкрашенная в бледно-оранжевые и ярко-синие цвета. Сораса знала, что это дом королевы Амсары Мирны, которая занимала свой трон уже шесть десятилетий, дольше, чем любой правитель, живущий в Варде. Когда Соратники проплывали мимо порта и айбалийская галера рассекала спокойные волны, солнце отразилось от крепостных ворот, выполненных из кованой меди.

Вскоре город остался позади, и они поплыли дальше. Обещанная Эридой награда была настолько высока, что Соратники не могли рисковать и заходить в порт любого города, галлийского или нет. Не стоило подвергать опасности судьбу Варда и узнавать, жаден ли городской гарнизон и милостива ли королева Мирна.

Бросив якорь в нескольких милях, путники переправили на берег все необходимое, включая лошадей. Наследник снабдили их всем необходимым, чтобы пересечь Далианские ворота и отправиться на север. Сораса подозревала, что в случае удачной охоты в предгорьях им не придется пополнять запасы до Изиры или Аскендара.

Лошадь под Сорасой встала на дыбы, радуясь возвращению на твердую землю. Наездница чувствовала то же самое, испытывая странное волнение от предстоящего им путешествия. По ее подсчетам, от места высадки до ворот – ущелья в горах – дорога была почти прямой. Неделя верхом по фермам и холмам. Предстоящий путь казался куда безопаснее, чем те, которыми они двигались до сих пор. «Если только какое-нибудь другое исчадие ада не решит внезапно напасть на нас», – подумала она, вскакивая в седло.

– Сораса Сарн, неужели я вижу улыбку? – поддразнила Сигилла, усаживаясь на свою лошадь. В седле она больше походила на саму себя: плечи расправлены, движения более естественные.

Сораса подняла капюшон на своем плаще песочного цвета и сделала вид, что хмурится.

– Не глупи, Сигилла. Ты же знаешь, что благодаря Гильдии я забыла, что такое улыбка. – Затем она кивнула в сторону дороги перед ними. – А как насчет тебя? Самое близкое к твоему дому место за последние сколько лет?

– Почти десять, – ухмыляясь, ответила Сигилла. Она чистила свои кожаные доспехи, смахивая невидимые крупицы грязи. – Рано или поздно Темуриджен зовет нас домой.