Разрушитель кораблей

– А у него есть? – Счастливица перестала разглядывать Гвоздаря.

– Само собой, – ответила Пима. – Он общается с боссами. Ему привозят на поезде всякие штуки.

– Нет, – возразил Гвоздарь, – нельзя, чтобы другие узнали про клипер. – Он поежился. – Надо не высовываться, пока за Счастливицей не приедут. Тогда сможем делать все, что захотим. Если кто-то узнает, сразу прибегут все и заберут наш хабар.

– Это не ваш хабар! – возмутилась Счастливица. – Это «Ведьма бури», мой клипер.

– Сейчас это просто обломки, – покачала головой Пима, – а ты жива только потому, что Гвоздарь лучше большинства местных. Кажется, у него тут случился какой-то религиозный приход. Взгляд смерти, похоже.

– Нет у меня никакого взгляда смерти, – возмутился Гвоздарь.

– Не думаешь, что пора платить за удачу? – спросила Пима.

– А что такое взгляд смерти? – спросила Счастливица.

– Ты не знаешь? – уставилась на нее Пима.

– Никогда не слышала.

– Не знаешь, что умирающие видят будущее? Последний взгляд, перед тем как норны заберут их?

– Нет у меня никакого взгляда смерти. – Гвоздарь вдруг почувствовал, что очень устал, и тяжело сел на залитую солнцем палубу. – может, если промою, получше станет.

– Не тупи! – рявкнула Пима. – Тебе ни от чего лучше не станет, только от лекарства.

Гвоздарь закрыл лицо ладонями.

– И долго ждать? Пока за тобой не приедут?

– GPS-трекер их приведет сюда. – Счастливица пожала плечами. – Думаю, скоро.

– Ты что, такая крутая?

– Вроде того, – смутилась девочка.

– А ты вообще кто и откуда? – спросил он. – Ты как-то не сказала.

Она замялась.

– Мы команда, – напомнила ей Пима.

– Меня зовут Чоудхури. Нита Чоудхури.

– Никогда о таких не слышали.

– Я ношу фамилию матери, пока не вступлю в права наследства, – объяснила Счастливица и надолго замялась. – А фамилия отца Патель. – И выжидающе замолчала.

Пима с Гвоздарем молчали тоже.

– Патель? – спросила Пима наконец. – «Патель глобал транзит»?

Они с Гвоздарем ошеломленно переглянулись.

– Так ты дочка босса? – уточнил Гвоздарь.

Пима вдруг яростно бросилась к Ните, схватила за плечи и затрясла.

– Ты пьешь нашу кровь!

– Нет!

– «Патель глобал» скупают здесь все сырье, – сказала Пима. – Мы постоянно видим их значок. Их, «Дженерал электрик», «Флюид дизайн» и «Куок LG». Все только и говорят, что надо выполнять норму, чтобы эти сраные скупщики не стали искать других поставщиков. В Ирландии там или в Бангладеш. «Лоусон и Карлсон» даже респираторов нам не дают, чтобы расходы снизить.

– Я не знала. – Нита явно смутилась. – Это приоритет компании… закупать материалы у поставщиков вторичного сырья. Судовая разборка могла бы стать одним из источников. – Она отвела взгляд. – Я никогда особо не следила за этой стороной дела.

– Сраная мажорка. – лицо Пимы окаменело. – тебе повезло, что мы не знали, кто ты такая, когда тебя придавило сундуком.

– Отстань от нее, Пима, – потребовал Гвоздарь. Его тошнило, он устал и чувствовал себя все хуже. – У нас появилась проблема посерьезнее. Гляди. – Он указал на горизонт.

Пима и Нита обернулись. Все трое смотрели на полоску песка, ведущую к берегу, почти сухую. Со стороны берега, где ломали суда, к ним двигалась группа людей, человек восемь-десять.

– Это твоя команда? – спросила Пима. – Твои работорговцы?

Нита не обратила внимания на колкость и вытянула шею, вглядываясь.

– Не вижу.

Она сбегала на клипер и вернулась с подзорной трубой. Навела ее на группу людей.

– Очень много шрамов и татуировок. Ваши?

Пима взяла у нее трубу и посмотрела.

– Ну? – спросила Нита. – Одна из ваших команд?

– Хуже. – Пима покачала головой и передала трубу Гвоздарю.

– Что значит «хуже»? – спросила Нита.

Гвоздарь кое-как взял трубу здоровой рукой и навел на берег вдали. Посмотрел на песок, на лужи морской воды, а потом увидел торопливо идущих людей. Стал вглядываться в лица, ища главного.

– Кровь и ржавь! – тихо выругался он.

– Что такое? – снова спросила Нита. – Кто там?

– Его отец, – вздохнула Пима.

12

Ричард Лопес быстро шагал по песку, с которого сошла вода. С ним было удивительно много людей – тех, что выполняли грязную работу, поддерживая порядок на берегу, когда им за это платили, а все остальное время бездельничали. Каждый щеголял добытыми на судах украшениями, стальной цепью на шее и медной проволокой вокруг бицепсов. Татуировки змеились по коже. Тут были мужчины и женщины, поработавшие тяжелыми утильщиками и сменившие каторжный труд на береговую жизнь с борделями, игорными домами и опиумными притонами.

Гвоздарь смотрел на них, отгоняя ползучий страх, объявший его, как только он увидел ухмыляющееся лицо отца. Он узнал и пару других. Жилистую женщину с суровым лицом, которую все звали Синеглазой и которую Гвоздарь боялся, пожалуй, даже больше, чем отца. При виде второго он даже вздрогнул. Огромный, мускулистый, на полметра выше остальных. Тул, получеловек, – его Гвоздарь последний раз видел у Лаки Страйка. Узнал он и еще одного, Стального Лю, костолома из банды Красных питонов. Каждый из них был опасен.