Разрушитель кораблей

– А Лунную Девочку? Жемчужного? Остальных из нашей команды?

Гвоздарь помолчал.

– Лаки Страйк ни с кем не делился, – наконец сказал он. – Просто занялся своей жизнью.

– Ну да… – неуверенно согласилась Пима, когда ее прервало появление Счастливицы.

– Все нашла! – Девочка тяжело дышала и улыбалась.

– Отлично. – Гвоздарь улыбнулся Пиме. – Думаю, когда мы снова выйдем на работу, в нашей команде ей найдется место.

Пима не улыбнулась в ответ.

– В борделе тоже мест полно. – Она отвернулась.

– Что случилось? – нахмурилась Счастливица.

– Ничего, – ответил Гвоздарь. – Она всегда злится, когда голодная.

Взяв из рук девочки кувшин, Гвоздарь чуть не задохнулся от боли. Плечо горело. Он едва не уронил воду.

– Что с тобой? – спросила Пима, подняв взгляд.

– Спина, – скрипнув зубами, сказал Гвоздарь. – Болит, будто змея укусила.

– Заражение. – Пима вскочила.

– Нет. Мы же все вычистили, – качнул головой Гвоздарь.

– Дай-ка глянуть.

Она сняла бинты и втянула воздух сквозь зубы. Счастливица посмотрела и вскрикнула.

– Что ты с собой сделал?

Гвоздарь изогнулся, но не смог разглядеть рану.

– Совсем плохо?

– Точно заражение, – ответила Счастливица. – Все гноится. – Она сделала серьезное лицо и придвинулась ближе. – Давай посмотрю. Меня учили первой помощи. В школе.

– Какая роскошь, – буркнул Гвоздарь, но девочка не ответила.

Она ощупала пальцами рану, нажала. Гвоздарь вздрогнул от жгучей боли.

– Тебе нужны антибиотики, – сказала она. – Запах ужасный.

– У нас здесь такого нет, – покачала головой Пима.

– А что вы делаете, когда болеете?

– Оставляем все на волю норн, – слабо улыбнулся Гвоздарь.

– Вы с ума сошли. – Девочка снова посмотрела на рану. – На «Ведьме бури» должно что-то быть. Там целый шкаф с лекарствами. Найдем какой-нибудь циллин.

– Давай сначала поедим, – отмахнулся Гвоздарь.

– Ты идиот? – Счастливица переводила взгляд с него на Пиму и обратно. – У тебя нет времени ждать. Надо заняться раной сейчас же.

– Сейчас или попозже, какая разница? – пожал плечами Гвоздарь.

– Потому что все стремительно становится хуже, – ответила она, и ее лицо стало жестким. – А потом ты умрешь. Похоже, подхватил супербактерию. Надо что-то делать, и очень быстро, иначе не выживешь.

Без предупреждения Счастливица ткнула пальцем прямо в рану. Гвоздарь заорал и вскинулся. Схватился за плечо, судорожно дыша. Боль была такая, что он едва не потерял сознание.

– Ну и на хрена ты это сделала?! – закричал он, немного придя в себя.

– Мы команда, Гвоздарь, – скривилась Счастливица. – Ты не сможешь получить награду за мое спасение, если загнешься. Тащи свою задницу на мой клипер, будем приводить тебя в порядок.

– Команда! – расхохоталась Пима и шлепнула Счастливицу по плечу. – Богачка заговорила как мы. – Она посмотрела на Гвоздаря очень серьезно. – Вообще-то, она права. Твоя мама обрадовалась бы, будь у нее деньги на какой-нибудь циллин. Ты же не хочешь умереть, как она?

Как она. Обливаясь потом, рыдая. С горящей огнем кожей. С распухшей от инфекции шеей. С красными гноящимися глазами.

Гвоздарь вздрогнул.

– Ладно, хотите поиграть в докторов – валяйте. – Он взял апельсин и пошел вниз, к воде. – Я уж точно не собираюсь умирать так, как она. Ни за что.

Спускаться было по-настоящему сложно, и это его испугало. Плечо, рука и спина болели жутко. Счастливица и Пима вели его за руки, медленно, как старую бабку, которая вот-вот развалится.

Потихоньку спускаясь, он думал над безжалостными словами Счастливицы. Если он умрет, то зачем ему награда? Гвоздарь пытался справиться со страхом, но тот никак не уходил из головы.

Он не раз видел, как гноились раны у других. Как начиналась гангрена. Как в обрубках, оставшихся после неудачной ампутации, копошились опарыши. Несмотря на всю свою браваду, он очень боялся. Мама молилась Кали-Марии Милосердной, но умерла в лихорадке, окруженная тучей мух. Та часть Гвоздаря, что верила в сверхъестественное, задумалась, не кинул ли Бог-Мусорщик на свои весы болезнь, чтобы уравновесить большую удачу. Эта болезнь убьет Гвоздаря прежде, чем он получит награду. Садна права, надо было принести хорошую жертву Богу-Мусорщику и норнам после того, как он выбрался из нефти. А он просто плюнул на свою удачу.

Они дошли до океана. Ночью клипер кидало волнами, и он встал почти вертикально. Забираться наверх стало труднее. Пима со стоном втащила Гвоздаря, как свиную тушу. Под черной кожей ходили мышцы. Она уложила его на углепластиковую палубу и спустилась вместе со Счастливицей.

Вернулись они не скоро и отрицательно покачали головой.

– Шкаф разбился, – сказала Счастливица. – Медикаменты унесло в океан. – Она оглядела судно. – И в воде ничего не видно. Все пропало.

Гвоздарь пожал плечами, делая вид, что ему все равно.

– Когда твои люди доберутся сюда, они дадут мне лекарство, – сказал он, не имея ни малейшего понятия, сколько у него осталось времени.

Его сильно знобило, хотя он лежал на солнце.

– У вас же спутники есть, так что это будет быстро?

– Конечно, – неуверенно ответила Счастливица.

Пима кивнула на украшения:

– За твое золото мы можем купить нужное лекарство у Лаки Страйка.