Разрушитель кораблей

Нежное лицо стало жестким. Гвоздарь вдруг понял, что она умна. Что она нежная, но не глупая. Он не мог отделаться от мысли, что ошибся, решив оставить ее в живых. Не так-то просто понять, когда ведешь себя умно, а когда слишком умно, во вред самому себе. А девочка… уже взяла над ними верх прямо здесь, у костра. Она уже задает вопросы, а не отвечает.

Лаки Страйк любил повторять, что граница между умом и глупостью очень тонкая, и при этом обязательно смеялся. Глядя через костер на дразнящую его девочку, Гвоздарь вдруг осознал, что хорошо понимает Лаки Страйка.

– Думаю, мой палец стал бы чудесным амулетом, – сказала она. – Сделал бы тебя особенно везучим.

Пима снова рассмеялась. Гвоздарь нахмурился. У него десятки вариантов будущего, зависящие от удачи и воли норн… и от переменной в лице этой девочки. Он как будто видел эти пути, расходящиеся в разные стороны. Сейчас он стоит на перекрестке, просматривает пути по очереди, но каждый только на шаг вперед, максимум на два.

Встретив резкий взгляд идеальной мажорки, Гвоздарь понял, что кое-что упустил. Он ничего о ней не знает. Но зато неплохо разбирается в золоте. Золото можно обменять на безопасность, на свободу от работы на судах, на выход из команды. Этой дорогой пошел Лаки Страйк. Гвоздарю следовало повести себя умнее, просто дать Пиме зарезать девочку.

А если существуют и другие пути? Что, если за богатую девку полагается награда? Что, если она может принести какую-то пользу?

– У тебя есть команда, которая будет тебя искать? – спросил он.

– Команда?

– Кто-то, кто хочет, чтобы ты вернулась домой?

Она не отвела взгляда.

– Конечно. Меня будет искать отец.

– Он богатый? – спросила Пима. – Мажор вроде тебя?

Гвоздарь мрачно взглянул на нее. По лицу Счастливицы промелькнула усмешка.

– Он заплатит, если ты об этом, – ответила она и растопырила пальцы. – Заплатит куда дороже, чем стоят мои украшения. – Она сняла кольцо и бросила Пиме. (Та удивилась, но поймала.) – Намного дороже. Больше, чем все, что было на моем судне. – Она стала серьезной. – Живая я дороже золота.

Гвоздарь с Пимой переглянулись. Эта девочка знает, чего они хотят, видит их насквозь. Как береговая ведьма, которая бросает кости и заглядывает прямо тебе в душу, видит всю твою алчность и жадность. Его бесило, что они с Пимой оказались такими предсказуемыми. Он почувствовал себя глупым ребенком, все действия которого понятны наперед. Как у мальчишек, которые сидят у харчевни Ченя в ожидании объедков.

– Откуда нам знать, что ты не врешь? – спросила Пима. – Может, у тебя больше ничего нет. Может, ты просто болтаешь.

Девочка пожала плечами, ничуть не смутившись. Коснулась остальных колец.

– У меня есть дома, где по полсотни слуг ждут, когда я позвоню в колокольчик, и приносят мне все, что я пожелаю. Два клипера и дирижабль. Мои слуги носят форму с серебром и нефритом, и я дарю им золото и бриллианты. И у вас они тоже будут, если вы поможете мне связаться с отцом.

– Может быть, – согласился Гвоздарь. – А может, у тебя есть только вот эта пара колечек, и мертвая ты нам будешь полезнее живой.

Девочка наклонилась вперед, и ее лицо в свете костра вдруг стало суровым.

– Если вы меня тронете, мой отец найдет вас, сотрет с лица земли вас и ваших близких, а потроха скормит псам. – Она выпрямилась. – Выбор за вами. Помочь мне и стать богатыми или умереть в нищете.

– Ой, да ну на хер, – сказала Пима. – Давай ее просто утопим.

По лицу девочки промелькнула тень неуверенности, так быстро, что Гвоздарь не заметил бы, если бы не смотрел на нее пристально. Чуть дрогнули веки.

– Следи за языком, – посоветовал он. – Ты тут одна. Никто не знает, где ты и что с тобой случилось. Скорее всего, твоя родня считает, что ты утонула. Просто исчезла, а ветер и волны даже не помнят, что ты существовала. Твои роскошные слуги слишком далеко. – Он ухмыльнулся.

– Нет. – Девочка набросила одеяло на плечи, как плащ, и посмотрела на залитый лунным светом океан. – GPS и аварийная система клипера передали информацию, где меня искать. Так что это только вопрос времени. Моя «команда» будет здесь очень скоро. – Она улыбнулась.

– Но прямо сейчас тут только мы с Пимой, – сказал Гвоздарь. – И ты уж точно не из нашей команды. – Он наклонился вперед. – Может, твои люди и правда могут выпустить нам кишки или пальцы отрезать, но нас этим не напугать, Счастливица.

Прозвище прозвучало насмешливо. Он махнул рукой в сторону мертвых судов на берегу.

– Мы здесь каждый день дохнем. Может, я завтра помру. Два дня назад чуть не помер. – Он сплюнул и посмотрел на девочку. – Моя жизнь не стоит и ярда медного кабеля. А твоя будет дороже колец на твоих пальцах, только если это золото вытащит нас отсюда. Иначе тебе конец.