Разрушитель миров

Раньше Новый дворец был для него домом, укрытием, школой и тренировочной площадкой. Теперь же он стал тюрьмой, пыточной камерой, местом, где на него вели охоту.

Направляясь к лабиринту, Эндри чувствовал себя так, будто над его головой завис топор. Он шагал так быстро, как только позволяли его длинные ноги. Проходя тренировки в бараках, он учился бегать, будучи одетым в тяжелые доспехи. Эти занятия закалили его, и теперь он мог двигаться налегке еще стремительнее. И все же он ощущал себя нагим и уязвимым.

«У меня даже нет с собой ножа», – в отчаянии думал он. Не то чтобы ему стоило винить себя в недальновидности. Как он мог предвидеть, что Эрида предаст Дома и Корэйн, его самого и весь Вард?

«Но это случилось не сегодня, – думал он, дрожа всем телом. Понимание накрыло его волной, сорвало с якоря и выбросило в открытое море. – Она уже очень давно перешла на сторону врага.

Теперь королева заодно с ним – близнецом лорда Кортаэля. С этим подлым негодяем». Ругательство отдалось в его голове болью. Эндри Трелланд не любил брань и старался не использовать ее даже сейчас, когда несся во весь опор ради спасения собственной жизни.

Вокруг дворца вспыхивали факелы и раздавались чьи-то крики по мере того, как все новые рыцари присоединялись к охоте. Но они существовали лишь на периферии его сознания. Эндри думал только о лабиринте – и о своей матери.

«Она наверняка добралась до порта Странников, – говорил он сам себе, словно вознося безмолвную молитву небесам. – «Слуги уже помогли ей подняться на борт, и она сидит там в своем кресле. Паруса подняты, и скоро капитан отдаст приказ отплывать в сторону ее родины». – Сердце юноши разрывалось, когда он представлял, как Валери Трелланд ждет своего сына на палубе возле самых перил. – «Я должен был бежать из дворца вместе с ней. Как я оказался здесь?» – Лабиринт сжимался вокруг него рядами идеально подстриженной живой изгороди, из которой не выбивался ни один листочек. Эндри хотелось сжечь их все дотла. «Мне лишь нужно выбраться с дворцового острова. Этого будет достаточно. А затем я отправлюсь прямо в порт. – Он тяжело сопел, вдыхая через нос и выдыхая сквозь стиснутые зубы. – Сбежать с острова. Добраться до гавани».

Корэйн бежала рядом, изо всех сил пытаясь не отстать. Сейчас – с мечом на спине и тяжестью всего мира на плечах – она казалась гораздо миниатюрнее, чем когда сидела в его покоях. Эндри боялся, что она может вот-вот раствориться в воздухе. И только лишь ее глаза оставались неизменными и казались чернее неба над их головами. Корэйн оглядывалась через плечо, пытаясь разглядеть что-то среди кустов. Лорд Домакриан и айбалийка бежали вслед за ними.

Где-то протрубил рог, пронзив воздух тяжелым и гордым эхом. Эндри вздрогнул.

– Что это было? – задыхаясь, спросила Корэйн. Рог прогудел еще раз.

– Дворцовый гарнизон, – ответил он, ускоряя шаг и до боли сжимая зубы.

Никогда раньше он не слышал, чтобы гарнизон созывали для настоящего боя. В детстве он мечтал увидеть, как рыцари в сияющих доспехах становятся на защиту королевы и ее дворца. «Что ж, похоже, моя мечта исполнится прямо сейчас».

Домакриан следовал за ними, хромая и держась рукой за бок. Каждый новый шаг давался ему с трудом. По его пальцам текла кровь, в тусклом ночном свете казавшаяся черной. «До сегодняшнего вечера я считала, что его разорвали на части живые мертвецы, – думал Эндри. – Он выжил в битве у храма – уж точно ему удастся выжить и сегодня».

Древний тяжело дышал, оскалив зубы. Когда он начал отставать, айбалийка подтолкнула его в спину.

– Сколько человек в гарнизоне, Трелланд? – спросила она резким от волнения голосом.

Предписания этикета и рыцарский кодекс требовали, чтобы он узнал у дамы ее имя, но Эндри подозревал, что при данных обстоятельствах это будет неуместно.

– Две сотни. Достаточно, чтобы выдержать осаду.

– Я польщена, – отозвалась женщина.

«Две сотни воинов. Две сотни мечей. Две сотни щитов. Две сотни мужчин, которых я каждый день видел в бараках. Две сотни рыцарей, поклявшихся в верности королеве, Галланду и его льву. Эндри не сомневался, что любой из них исполнит свой долг, не колеблясь – даже те, кого он считал друзьями. Они убьют меня, как убили бы любого другого врага. Это то, ради чего их обучали».

И я бы на их месте сделал в точности то же самое.

– Сюда, – прошипел он, поворачивая в, казалось бы, сплошную стену из листьев и проскальзывая в тайный проход в живой изгороди.

В то время как каменные дорожки и журчащие фонтаны лабиринта казались произведениями искусства, эта узкая неухоженная тропинка едва ли не полностью заросла травой. Она была тайной, известной всем. Многие оруженосцы, рыцари, придворные дамы – а порой даже и представители королевской крови – приводили сюда возлюбленных, чтобы на несколько секунд скрыться от посторонних глаз.