Разрушитель миров

– Вы дети перепутья, – произнесла Эрида, изо всех сил стараясь вспомнить уроки, которые преподавали ей в детстве. Так как она являлась наследницей Галланда, она изучала предания Древнего Кора, равно как и все остальное, что так или иначе касалось ее предков. Ее отец любил рассказывать ей эти легенды на ночь, перемежая их с обычными сказками. «Дети перепутья, дети завоеваний. Им было суждено править каждым уголком Варда, но они пали. Мы их преемники».

«И я это докажу», – верила королева.

Таристан обернулся к разбитому окну. Его взгляд скользил по развалинам замка Вергон, но Эрида знала, что на самом деле его взор простирается гораздо дальше. В его память. В его прошлое.

– Древние взяли к себе моего брата, который был старше меня всего на пару минут. Они избрали его лишь на основании нескольких лишних секунд его жизни. Они хотели сделать его своим лидером – императором, верным псом, мечом, который прорубит им путь на родину.

К бледным щекам Таристана прилила краска; казалось, что ему силой приходится вырывать из себя каждое слово.

Сын Древнего Кора сделал несколько широких шагов. Его сапоги прорезали мох, как если бы это была плоть, оставляя на полу яростно вытоптанную полосу. Хотя он был высок и здоров, хотя являлся принцем Галланда и Древнего Кора, неуязвимым и не боящимся боли, Эрида ощутила, как ее накрывает волна сочувствия. «Нет, не к нынешнему Таристану, а к тому брошенному мальчику, выросшему в одиночестве и не имевшему ничего, кроме дороги под ногами».

– Они оставили меня плакать в глуши, и вот теперь я не их меч и не их зверь.

Сердце Эриды забилось быстрее. «Не их, а мой», – молниеносно пронеслось в ее голове.

Таристан снова встретился с ней взглядом, но больше ничего не сказал. На его шее дергалась мышца, словно он хотел что-то добавить, но сомневался. Эрида вдруг заметила, что под шнуровкой его воротника проступают белые вены. С тех пор, как она видела его в последний раз, они разрослись, словно корни дерева.

Ронин тенью пронесся между королевской четой, бросив на Эриду злобный взгляд и обнажив в ухмылке мелкие зубы.

Она сглотнула, отгоняя от себя приступ отвращения.

«Отойди от меня, крыса», – подумала она.

– Вы служите своим богам, этим немым судьям, заключенным в витражные тюрьмы. Они давно умерли, так что ваши жрецы обращаются к вам от лица костей, истлевших и обратившихся в прах, – проговорил жрец. – Если эти кости вообще когда-нибудь существовали.

По ее телу пробежал жар, а на шее выступила капля пота, как будто ее внезапно охватила лихорадка, какая-то неведомая болезнь. Королева снова и снова прокручивала в сознании слова жреца.

– А кому служите вы, Таристан? – спросила она дрожащим голосом.

Ее муж опустил свои черные глаза.

– Вы знаете Его под именем Тот, Кто Ждет.

Ее охватило инстинктивное желание рассмеяться. Однако она догадывалась, что рассмеяться в лицо Таристану из Древнего Кора – это все равно что подписать себе смертный приговор. В следующее мгновение ей захотелось позвать себе на помощь столько рыцарей, сколько возможно, чтобы они пожертвовали собой, пока она будет спасаться бегством от безумца, с которым так неосмотрительно связала свою жизнь.

Наконец в ней заговорил третий инстинкт. Он был сильнее и мрачнее предыдущих и скрывался где-то в глубинах ее сознания.

«Я знаю: Тот, Кто Ждет, – это всего лишь страшная сказка, злодей из легенд, тень под кроватью и скрип за дверью. В каждой истории он немного другой. Красная Тьма, Расколотый Король Асандера. Он прячется за каждым из этих имен и вместе с тем является ничем. Он не реален.

На самом деле его не существует».

Но она не смогла произнести эти слова вслух, глядя в глаза Таристана. Она снова заметила в его черной радужке странное алое сияние, которое едва ли можно было списать на блики и игру света. Эрида опустила глаза, потом обернулась. Перед Таристаном не было ничего красного – их окружали лишь оттенки зеленого, серого и синего. Как это возможно?

Что я наделала?

Что мне делать теперь?

Она снова подумала, что вот теперь-то ее настигнут муки совести и раскаяния. Этого не произошло. «Мои амбиции заслоняют собой любой стыд».

– Тот, Кто Ждет, – Эрида услышала свой голос словно со стороны. Придворные дамы рассмеялись бы, услышав, как он дрогнул. Лорд Кониджин захлебнулся бы злорадством. «Но их мнение не значит для меня ничего». – Получается, вы все же являетесь жрецом, волшебник. В каком-то смысле этого слова.

Ронин омерзительно ухмыльнулся.

– Я служу единственному богу, которого этому миру доведется узнать.

– А что скажете вы, Эрида? – спросил Таристан, снова подходя к ней, пока между ними не осталось всего несколько дюймов. Воздух и сталь, жаркое дыхание и Веретенный клинок. – Вы станете служить Ему вместе с нами?

«А разве у меня есть выбор?» Однако, заглянув в глаза Древнего Кора, она отчетливо осознала, что выбор у нее есть. Таристан не двигался, смотря на нее сверху вниз. Его черные глаза, всегда казавшиеся такими непроницаемыми, таили в себе мрачную, злую надежду.