Разрушитель миров

В отличие от Корэйн, охотницу за головами, облаченную в броню и сжимающую в руке топор, нельзя было не принимать в расчет. Она повернулась к Корэйн спиной и приняла боевую позу; Дом занял позицию на противоположной стороне. Они действовали синхронно, медленно двигаясь по кругу и не сводя глаз с окружавшей корабль темноты. Эндри присоединился к ним, не задавая вопросов. Он знал, как вести себя в подобных случаях. Оруженосец всю свою жизнь тренировался, чтобы сражаться плечом к плечу с соратниками.

Над головой Эндри мелькнул темный силуэт, и он, подскочив от неожиданности, вскинул клинок вверх. Однако это была всего лишь Сораса, ловко карабкавшаяся по мачте. На ее плече висел лук, а на поясе болтался колчан со стрелами. В зубах она сжимала клинок. Парус, развеваемый налетевшим ветром, бился вокруг нее, но Сорасу это не беспокоило. Она взобралась наверх и уселась на перекрестье мачты и реи.

Змей, из раны которого капала кровь, снова выпрыгнул из воды и обвил корабль изящными и кошмарными изгибами своего хвоста. Его глаза сверкали. Широко раскрыв челюсти, он ударил по противоположному борту корабля. Раздался хруст дерева и человеческих костей; бесполезные крюки отскакивали от жесткой чешуи. Дом бросился на чудовище с боевым кличем Айоны. Мимо него пролетела стрела – настолько близко, что взъерошила его длинные волосы, – и, словно игла, вонзилась в змея, который уже нырял обратно в море, забрав с собой двух моряков. Их оружие осталось лежать на палубе.

Эндри молился, чтобы наступил рассвет. Им нужен был солнечный свет. Темнота давила на корабль со всех сторон, сколько бы фонарей они ни зажгли. Змей нападал снова и снова. Он бил по галере хвостом, оборачивался вокруг нее и вздымал голову над палубой. С каждым новым ударом корабль раскачивался все сильнее, грозя перевернуться под весом чудища. Их спасал один только ветер: он выл, паря под звездами, наполнял паруса и нес их вперед. Его дуновение было обжигающе холодным.

Моряки один за другим отходили от перил и собирались вокруг грот-мачты. Чудовище зашипело на них, оборачиваясь вокруг корабельного носа и грозя переломить его пополам. Сорасе едва не удалось наказать его за это, попав стрелой в глаз, но оно все же увернулось. В этот момент Дом и Сигилла бросились к нему, синхронно взмахивая мечами. Эндри последовал за ними. Его мышцы помнили, что необходимо делать, хотя разум по-прежнему отказывался верить в реальность того, с чем он сражался.

Длина змея превосходила их корабль, а по толщине его можно было сравнить со старым дубом. Он метался, шипя, кровоточа и заливая палубу морской водой. Глаза Эндри жгло от соли, и он едва не оступился, но все же ударил по змею мечом; чешуя чудовища проскользнула в паре дюймов от клинка. Зрение Эндри затуманилось; он прищурился, но держал глаза открытыми, следя за движениями змея. Ударив по кораблю очередной раз, существо едва не задело Корэйн. Его клыки были длиной с ее руку.

Кряхтя, Чарли швырнул в голову чудовища скрепленные сетью ящики. Казалось, что змей усмехнулся в ответ, уклонившись от удара и опустив хвост на палубу. Еще один участок перил расщепился под его весом, и на деревянный настил хлынули волны, обдавая доски белой пеной.

Не думая, что делает, Эндри бросился к дыре в перилах. Его одежда промокла насквозь, но он все равно не выпускал из рук меч.

Он услышал голос, выкрикивавший его имя, но не остановился, пока не преградил змею путь к отступлению. За спиной оруженосца не было ничего, кроме воздуха и всепожирающих волн.

Змей уставился на него своими сияющими желтыми глазами, с шипением пропуская воздух между клыков. Его тяжелое тело скручивалось в кольца и скользило по палубе, готовясь к удару. Эндри постарался опереться на ноги, хотя палуба была скользкой, а его сапоги – бесполезными.

– За мной! – тихо прорычал он, глядя в ужасающие желтые глаза.

Топор и стрела попали в цель одновременно: один – в шею, а вторая – в гигантский, напоминавший лампу глаз. Змей издал вопль, не похожий ни на один звук, который Эндри слышал в своей жизни. Чудовище корчилось и визжало, одновременно походя на ревущий ураган и разгневанную старуху.

Сигилла вскрикнула от радости. Когда она вытащила топор наружу, из раны хлынул поток черной крови. Охотница не стала терять время и ударила еще раз, словно дровосек, стремящийся разрубить старое дерево.

Змей пришел в ярость и изо всех сил забился по палубе. Его свернутое в кольца тело разметало в стороны моряков и груз, сбрасывая их в море. Наконец чудовище взмахнуло хвостом, готовясь обрушить всю его мощь на грот-мачту и переломать ее пополам. Эндри застыл на месте.

Дом уронил меч на залитые водой доски и, раскинув руки в стороны, бросился вперед со скоростью, доступной одним лишь бессмертным. Издав безумный рев, он схватил руками занесенный для удара хвост, и, скребя сапогами по полу, вонзил зубы в плоть чудовища. Этого хватило, чтобы спасти мачту, но внимание змея переключилось на айонийского принца, и он принялся обвивать Дома своими кольцами.