Разрушитель миров

– Что случилось? – спросил он с округленными от беспокойства глазами.

Она посмотрела на Сорасу.

– Глаз был зеркалом, так ведь? – спросила Корэйн, затаив дыхание. – Заколдованным зеркалом? Очень необычным? Тронутым магией Веретен?

– Да. – Сораса обхватила пальцами свой рукав, инстинктивно касаясь того места, под которым находилась татуировка. – Он светился без пламени, яркий, словно солнце.

– Откуда он появился? Отсюда? – выпалила Корэйн, вцепившись в руку убийцы.

Сораса нахмурилась.

– Нет, не из Алмасада, – пробормотала она, напрягая память. – Его нашли жрецы Лашрин. Где-то в пустыне. В каком-то оазисе.

– В оазисе. У него есть название? – Корэйн чувствовала на себе молчаливый взгляд голубых, холодных глаз Вальтик. – Где он, Сораса?

Прежде чем Сораса успела ответить, между ними пролетела стрела. В следующее мгновение на Корэйн обрушился вес Дома, и она упала на землю, наполовину погрузившись в песок. Одной рукой Древний держал ее, не давая встать, а другой доставал свой меч. Корэйн подняла глаза и сквозь свои растрепанные волосы увидела, что Древний смотрит в сторону города. А потом над его головой пронеслась еще одна стрела, промазав буквально на пару дюймов, так что длинные волосы Дома, заткнутые за ухо, зашевелились. На этот раз она была выпущена из башни – с противоположного направления относительно первой.

Внутренности Корэйн обратились в лед.

Засада.

Она забилась, пытаясь вырваться из хватки Дома и встать, но его рука давила ей на спину так, словно на нее опустили весь груз, находившийся до этого в трюмах торгового корабля. Песок попадал ей в рот, забиваясь в горло и оставляя на языке привкус жары. Она вытянула шею, взглядом ища Эндри, но увидела лишь, как из развалин башни выходит Сигилла с небольшим взводом солдат за спиной. Корэйн скрипнула зубами. Она была так зла, что даже не могла закричать.

За секунду она насчитала сорок солдат. Двадцать айбалийцев, облаченных в сталь и розовый шелк, с бронзовыми мечами в руках. Двадцать галлийцев в неизменных зеленых плащах, с мрачными, потными лицами и бледными, поросячьими глазами, видневшимися из-под шлемов. Сигилла замерла между двумя отрядами, оставив оружие висеть на поясе. Она поднесла к губам два пальца и засвистела – так резко и пронзительно, что у Корэйн заболели уши.

Со стороны Алмасада к ним зашагали еще сорок солдат. Все они были айбалийцами, и каждый держал в руках лук со вставленной стрелой.

Поток айбалийских ругательств извергся изо рта Сорасы, словно кровь из открытой раны. Солдаты окружили ее и наставили на нее мечи, а затем к ней приблизилась и Сигилла.

Сораса плюнула, попав точно в цель.

– Не принимай это на свой счет, Сарн, – протянула Сигилла, вытирая лицо. – Ты же знаешь, кто я такая, а я прекрасно знаю, кем являешься ты. Разве на моем месте ты не сделала бы точно так же?

Голос Сорасы напоминал шипение змеи.

– Ты работаешь на того, кто больше всех платит.

Глава 29. Медведь Ковалинна

– Рия —

Принцесса Айоны скучала по песчаной лошади, но лютые северные морозы стали бы слишком жестоким наказанием для такого верного зверя. Эта кобыла выросла в айбалийских песках, чтобы скакать во весь опор по пустыне, а не для того, чтобы брести по замерзшим фьордам. Рия выпустила ее на волю, прежде чем сесть на редкий джидийский корабль, предназначенный для торговли, а не для разбойных налетов, на котором ей предстояло пересечь Зоркое море. Оказавшись в промозглом Гальде, она купила коренастого, длинногривого пони, а также отороченную мехом мантию, от которой несло плесенью – в диких фьордах Джида без такой одежды было не обойтись.

Пусть видэрийская кровь давала Рие иммунитет против большинства неприятных ощущений, терзавших смертных, ей не нравилось так сильно мерзнуть. Осень только-только наступила, но в Джиде уже стояли лютые холода.

Пересекая море Славы, она видела несколько джидийских баркасов, и все они шли под белым флагом, символизировавшим мирные намерения. Это были торговые и пассажирские корабли. Налетчики плавали под серыми парусами, холодными как железо и зимнее джидийское небо. Все было так, как и говорили воры в трактире: джидийцы перестали совершать налеты. «Это нельзя назвать необычным, – думала она, скача по гористому побережью. – Это просто-напросто невозможно».

Ковалинн был затерян среди пиков Вайранда – величественной горной цепи, очертаниями напоминавшей фигуру волка и поддерживавшей Джид, словно позвоночник. У Рии сохранились воспоминания о поселении северных кузенов: в молодости – несколько столетий назад – она сопровождала мать, отправлявшуюся туда с дипломатическим визитом. Домакриан был еще слишком мал, чтобы поехать с ними, и его оставили в Айоне. Тогда он прорыдал на ее плече несколько дней, пока она наконец не уехала.

Сейчас ей отчаянно хотелось, чтобы он был рядом. Он послужил бы ей как щитом, так и тростью, на которую она могла бы опереться.