Разрушитель миров

Лошади скакали с умопомрачительной скоростью. Их гривы развевались на ветру, словно флаги, а из-под копыт поднималась пыль и отскакивали камни. За табуном неслось туманное, розоватое облако, постепенно скрывавшее из виду вершины скал. Фигуры лучников размывались за завесой пыли. Сораса позволила себе на краткий миг испытать торжество. Если им удастся продержаться достаточно долго, табун пронесет их мимо засады.

Казалось, что каньон тянется бесконечно. С каждой излучиной он расширялся и снова сужался, поэтому дикие лошади то расходились дальше друг от друга, то сжимали ряды, и их скакуны тоже. Сораса поморщилась, когда одно из животных на полном ходу задело ее, едва не раздавив о ребра ее собственной кобылы. Где-то послышался тревожный вскрик. Судя по голосу, это был Чарли. Сораса попыталась помолиться, от всей души желая, чтобы он сумел удержаться, а разведчики ничего не услышали. Сама она могла лишь сжать зубы и держать равновесие, изо всех сил цепляясь за седло соскальзывающей рукой.

В то время как вход в каньон напоминал темный разрез, выход его сиял ярче любой звезды и походил на белую колонну солнечного света. Она возникла после очередного поворота, и Сораса едва не закричала от облегчения. Все ее тело было покрыто ушибами и слабело с каждым мгновением. Она молилась, чтобы табун скакал быстрее, обращаясь к любому богу, которому доведется ее услышать.

Дом и Корэйн вырвались вперед, по-прежнему скача вплотную друг к другу. Одной рукой Дом держался за свою кобылу, а другой – за лошадь Корэйн, при этом его нога стояла в ее стремени. Он повис вперед спиной, так что мантия, в которую Корэйн вжималась лицом, развевалась и скрывала ее из вида.

Но, с другой стороны, он не видел, что происходит впереди.

Убийца прерывисто вздохнула, едва подавляя крик, когда увидела, что середину дороги преграждает острый, как кинжал, камень. Табун огибал его с двух сторон, без труда разделяясь на два потока. Однако Дому и Корэйн такой маневр был недоступен. Их лошади, которых Древний удерживал вместе, тяжело дышали и яростно сверкали белками глаз. Они рвались и ржали, пытаясь разойтись в стороны, но Дом был сильнее их обеих.

Не думая, что делает, Сораса снова залезла на спину лошади и изо всех сил сжала пятками ее бока. Лошадь заржала и бросилась вперед, обгоняя ширанских скакунов, словно выпущенная из лука стрела. Убийцу не волновало, видят ли ее разведчики.

– Хватайся! – закричала она, приближаясь к Дому и наследнице Древнего Кора.

Они оба подняли на нее ошарашенный взгляд. Лицо Дома раскраснелось от напряжения. А теперь еще и от злости.

– Вы убьете нас… – начал он, но Сораса не обращала внимания, протягивая руку.

Камень приближался с каждой секундой. Сораса знала: еще чуть-чуть, и он станет молотом, который рассечет их пополам.

Она посмотрела на Корэйн. На лице девушки отражался безмерный ужас, но ее глаза оставались такими же, как и всегда. Они были чернее ночного неба и принадлежали другому миру.

– ХВАТАЙСЯ! – заорала Сораса еще раз, уже почти слыша хруст костей, врезающихся в камень. Она вытянула пальцы, но коснулась лишь воздуха. Мимо нее что-то просвистело. «Стрела», – рассеянно подумала она, хорошо зная этот звук.

Наконец ее пальцы сжались вокруг руки Корэйн. Дом закричал, и Сораса потянула изо всех сил, чувствуя, как плечи воют от внезапной нагрузки. На секунду время замедлилось. Корэйн летела к ней, широко расставив руки и распахнув глаза от ужаса, а камень проносился в дюймах от ее тела. За ее спиной Дом мгновенным движением оттолкнулся от одного коня и запрыгнул на спину другого, надежно обхватив рукой Веретенный клинок.

Камень просвистел между ними, но Дом не отводил от Сорасы неистовых, непреклонных зеленых глаз. Сорасе казалось, что его взгляд пронзает ее внутренности, словно копье, и все-таки в нем не было ни привычной злости, ни отвращения. Они разъехались в стороны, а через несколько мгновений снова оказались рядом. Дрожащая Корэйн висела между ними, цепляясь за спину Сорасы.

Над их головами раздался лающий крик одного из солдат, и на табун снова обрушился град стрел, иглами впивавшихся в бегущих вокруг лошадей. Сораса чувствовала каждую из них так же остро, как если бы они впивались в ее собственную плоть. Ее сердце обливалось кровью за ширанских скакунов, проливавших кровь ради нее. Выругавшись себе под нос, она потянула за поводья и ударила кобылу пятками, чтобы она поскакала на пределе своих возможностей.

– Быстрее, – шипела она как лошади, так и себе. – Быстрее!

Каньон выходил в пустыню, казавшуюся белой по сравнению с золотистыми дюнами, оставшимися за их спиной. Они скакали вслед за ширанским жеребцом, гнавшим весь табун вперед. Солдаты последуют за ними. Вероятно, они уже слезают со скал или подают сигналы остальным. Эффект неожиданности, на который рассчитывала Сораса, растворился без следа.

«Зато мы живы. И этого достаточно».