Разрушительная любовь

Нина съежилась в тоннеле, прижимая к груди любимого кота Пятнистика. Мы однажды наткнулись на него во время семейного пикника в парке, и Нина так плакала и умоляла, что родители позволили ей оставить его себе в качестве домашнего питомца.

– Все будет хорошо, – у папы в руке был пистолет. Он всегда держал его дома, но я никогда не видел, чтобы он им пользовался. От блеска черного металла под светом ламп в моих жилах похолодела кровь. – Сидите там с сестрой и матерью и не издавайте ни звука. Все будет хорошо… Люси, что ты делаешь?

Мама захлопнула вход в тоннель, пока мы с Ниной смотрели на них, испуганно вытаращив глаза.

– Я не оставлю тебя одного, – яростно произнесла она.

– Черт подери, Люси. Ты должна…

Звук разбившейся об пол вазы оборвал папу и напугал Пятнистика, который заорал и вырвался у Нины из рук. Он проскользнул в щель между стеной и закрывающейся дверью.

– Пятнистик! – завопила Нина и поползла следом.

Я попытался схватить ее, но она вырвалась и бросилась за котом.

– Нина, нет, – отчаянно прошептал я, но было слишком поздно. Она ушла, и дверь захлопнулась, погрузив меня во тьму. Я сидел, и в ушах шумела кровь, пока глаза пытались привыкнуть к темноте.

Мама и папа посадили меня сюда не просто так, и я не хотел тревожить их своим выходом. Но еще нужно было узнать, что происходит, хотя интуиция кричала мне отвернуться, закрыть глаза и спрятаться.

Я спрятался, но глаза закрывать не стал.

В тоннеле за камином было окошко, замаскированное под глаза в картине над каминной полкой. Я чуть-чуть до него не дотягивался, но, если встать на цыпочки и как следует потянуться, можно было выглянуть в гостиную.

И от увиденного в моих жилах застыла кровь.

В гостиной было два чужака. У них были лыжные маски и пистолеты – крупнее, чем папин, который теперь лежал возле его ног. Один из пистолетов был направлен на папу, другой – на маму и Нину. Мама закрывала собой Нину, а сестренка рыдала, крепко обнимая Пятнистика, Кот был в ужасе и орал изо всех сил.

– Заткните проклятую тварь, – прорычал один из мужчин. – Или я сделаю это сам.

Нина зарыдала сильнее.

– Забирайте что хотите, – сказал побледневший папа. – Только не трогайте мою семью.

– О, мы заберем все, что захотим, – заявил второй. – А вот второго, к сожалению, гарантировать не могу. Но давайте поторопимся, верно? Нет смысла оттягивать неизбежное. У нас, знаете ли, не почасовая оплата.