Разрушительница пирамид

– Никого. Сами спасемся. Катись, я сказала. За вещами заеду, когда время будет.

– Доча, что происходит? – вмешалась мама. – Кажется, я потеряла нить разговора и пропустила момент, когда наш освободитель превратился в редкого зануду. А вы, молодой человек, должны знать: к прелестям красавицы бонусом идет ее родня, и уж тут как повезет… Вам, кстати, повезло. По крайней мере, от ее папаши будете избавлены. И не сметь повышать голос на мою дочь! – рявкнула мама.

– Это я голос повысил? – ахнул Савва, но по маминому лицу быстро понял: любые возражения бессмысленны. – Очень извиняюсь за свою невоспитанность. Обещаю впредь держать себя в руках. А теперь будьте любезны побыстрее собрать вещи, мы переезжаем. Молодые люди нас покинули, но очень может быть, что скоро вернутся, причем с подмогой и тяжелым вооружением.

– У меня здесь нет вещей, – заволновался Максик.

– А друзья у тебя есть? – воспользовавшись тем, что мама занялась сборами, спросила я. – Ты мог бы у них пожить… Возможно, делать это и не придется, ведь ты здесь оказался случайно…

– Конечно, случайно, но они меня прекрасно запомнили. И если уж вы втянули меня в свои разборки, полнейшее свинство бросить меня в такой беде.

– Как хочешь, – начиная испытывать чувство вины, пожала я плечами. – Тебе не понравился мой друг, вот я и подумала…

– Может, мне удастся направить его на истинный путь? Благой пример способен увлечь…

– Будем по утрам на голове стоять, – кивнул Савва, особой радости в его голосе не слышалось.

Наконец, мама собрала вещи, и мы, спешно покинув квартиру, загрузились в джип. Максик настаивал, чтобы мы заехали к нему, но Савва сказал: кое-что из вещей у него найдется, так же как новая зубная щетка, а больше ничего Максику не понадобится. Тот тут же кивнул, а я робко напомнила:

– А как же твоя работа?

– Позвоню и отпрошусь на несколько дней, – отмахнулся он.

– А если за несколько дней не управимся?

– Значит, уволюсь. Здоровье по-любому дороже, а работу я всегда найду.

Потеряв надежду в ближайшее время от него избавиться, я решила поговорить с мамой:

– Чего от вас хотели эти типы?

– Доча, я ничего не поняла. Требовали вернуть то, не знаю что. И тебя хотели видеть. Тут я была категорически против. Ты ведь у этих психов ничего не брала? Я так спрашиваю, на всякий случай. А то я не знаю, какая у меня дочь… – Мама с беспокойством заглядывала мне в глаза, а я мысленно чертыхнулась: как низко я пала! Тырю портреты и вру через раз.

На счастье, мы подъехали к дому Саввы, и мама, остолбенев от такого великолепия, потеряла интерес к недавнему разговору и всецело переключилась на нашего спутника. Ее интересовало буквально все, от его родословной до предпочтений в еде и напитках. Савва с видом мученика односложно мычал в ответ.

Внутреннее убранство дома маму, скорее, насторожило.

– Он что, мебель делает? – шепнула она мне, я кивнула, она пожала плечами. – Странная идея. И что, ее покупают? Хотя рукастый мужик – это неплохо…

– А давайте приготовим борщ, – с просветленным лицом предложил Максик. – Все вместе… это объединяет…

– Можно, я не буду ни с кем объединяться? – съязвила я. – У меня работы полно.

– Отличная идея, – неожиданно поддержал его Савва, но удивление мое длилось недолго, потому что он продолжил: – Вы варите борщ, а мы пока поработаем. У меня заказ срочный…

Мама к борщам всегда дышала ровно, но бросить Максика не могла, в результате они обосновались в кухне, куда вскоре вынужденно переместился и Савва – у гостей к нему было столько вопросов, что оставаться и далее в мастерской не имело смысла. Я почувствовала угрызения совести: все на кухне, а я, видишь ли, эгоистично прячусь в соседней комнате, а могла бы морковку почистить. В общем, борщ, как и предлагал Макс, готовили сообща. Ножи у Саввы оказались на удивление острые, а из меня повар не то чтобы очень, я резала капусту и едва не оттяпала себе палец. Мама бросилась на помощь так, точно я уже практически инвалид, Максик, который тоже хотел поучаствовать в спасении моего пальца, вдруг побледнел и начал медленно заваливаться на пол. Савва успел его поймать и пристроил в кресло. О моем пальце все забыли и начали искать нашатырь, чтоб привести парня в чувство. Оказалось, он совершенно не переносит вида крови.

– А на хрена тогда сунулся? – справедливо поинтересовался Савва.

Палец я перевязала себе сама, Долгоруков помог Максику перебраться на кушетку возле окна, откуда тот и давал нам ценные советы. Я по совету мамы пила сладкий чай, она сновала туда-сюда, в результате борщ доваривал Савва, чем вряд ли был доволен, а я боролась с чувством легкого злорадства, которое, само собой, считала недостойным.

Тут в кухне появилась Пелагея, судя по всему, в доме она оказалась уже некоторое время назад, но мы ввиду занятости не сразу обратили на нее внимание.

– Что за хрень? – произнесла она, мы дружно обернулись на голос, а Пелагея сладко продолжила: – Я хотела сказать, кто эти милые неординарные люди?

– Это мама, – вздохнула я, – а это Максик.