Разрывной прилив (ЛП)

  Тибо взял микрофон. — Это капитан Тибо, французский флот. Вас берет на абордаж один пират: кормой, левым бортом. Вооружён. Есть другие в лодке на вашей корме. Мы разберемся с ними. Держите свою команду под палубой и вне досягаемости. Это понятно?

  «Понятно», — пришло подтверждение.

  Теперь они находились менее чем в сотне ярдов от танкера, и капитан Тибо приказал снизить скорость двигателей до холостого хода. Он щелкнул выключателем на микрофоне, и его голос четко передался через динамик с усилителем над водой.

  — Это Международные силы охраны. Оставайтесь на месте и не пытайтесь взобраться на корабль.

  Наступила жуткая тишина. Оглянувшись на французский патрульный катер, одинокий пират на трапе начал стремительный спуск. Внезапно заработал подвесной мотор, и нос маленькой лодки повернулся. Человек на лестнице подпрыгнул, явно надеясь приземлиться среди своих коллег. Слишком поздно: скиф уже разогнался, и он приземлился с огромным всплеском в воду.

  Не обращая на него внимания, Тибо лаконично отдал приказ, и корвет тут же рванулся за скифом. Менее чем через тридцать секунд она приблизилась, хотя пираты не собирались сбавлять обороты.

  — Две предупредительные очереди, — приказал капитан, а затем наблюдал, как его люди на носу направили 30-мм пушки на лодку. Они выпустили очередь трассирующих снарядов, которые проплыли прямо перед меньшей лодкой, некоторые из них скользили по поверхности, как камни, выброшенные с берега.

  Теперь ялик замедлил ход, и французский корабль тоже замедлил ход, заглушив двигатель и поплыв к меньшему судну. Французские матросы на носовой палубе внимательно наблюдали за вооруженными людьми в лодке. Они были достаточно близко, чтобы различить отдельные фигуры в джинсах и футболках; подойдя ближе, они смогли разглядеть детали лиц мужчин, некоторые из которых были наполовину скрыты темными очками. Но больше всего они следили за оружием. Внезапно двое мужчин встали, резким движением раскачивая ялик. Они подняли свои винтовки, и треск раздался над низким биением двигателей корвета.

  Матросы на носу ударились о палубу, когда она была забрызгана пулями. Вторая очередь грохотала по стальному мосту, на котором стоял Тибо. Он пригнулся, крича: «Продырявь эту лодку!»

  Артиллеристы развернули пушки, чтобы навести их прямо на скиф, и открыли огонь. Над ватерлинией суденышка образовалась дыра, и ялик стал быстро набирать воду. Один из пиратов встал и прыгнул за борт как раз перед тем, как лодку резко накренило на бок, сбросив остальную команду в море. Затем он погрузился под поверхность.

  Какие дураки, подумал Тибо, взяв на себя вооруженный военный корабль. Во что, по их мнению, они играли?

  Спустя два часа он ничего не понял. Под палубой, в длинной низкой комнате, которая одновременно служила столовой и гостиной для его команды, заключенные сидели рядами на двух скамьях. Среди них был незадачливый пират, который прыгнул за ним с середины борта Аристида. Оказалось, что он едва умеет плавать; он бы утонул, если бы член экипажа контейнеровоза не бросил ему спасательный круг.

  Тибо приказал своим людям обыскать заключенных в поисках оружия, но три автомата Калашникова, казалось, были пределом их арсенала — и теперь они лежали на дне океана.

  Пираты были неразговорчивы, лишь пожимали плечами, когда Тибо пытался их расспросить. Время от времени они переговаривались короткими фразами по-арабски. Марсо, алжирец по происхождению и с детства говоривший по-арабски, говорил с ними, но они просто игнорировали его. Хотя арабский язык был одним из национальных языков Сомали, эти мужчины не были сомалийцами - их внешний вид был скорее ближневосточным, чем африканским. Тибо был озадачен; он ожидал, что это будут местные пираты, действующие с побережья Сомали.

  Глядя на них, он заметил, что один из семерых больше похож на азиата, чем на ближнего востока, а также заметил, что другие мужчины не включали его в свои перебранки. Он казался моложе остальных: среднего роста, худощавый, с неряшливой бородой, которая выдавала его молодость. Его глаза не могли остановиться, с тревогой оглядывая комнату, и там, где другие смотрели холодно и безразлично к своему положению, он казался напуганным.

  — Марсо, — тихо сказал Тибо. — Парень в конце… тот, что в синей рубашке. Я хочу, чтобы его обыскали.

  «Мы уже обыскали их всех», — последовал ответ.

  — Да, да. Сделайте это снова – и на этот раз обыск с раздеванием. В нем есть что-то другое.

  Марсо сделал знак двум матросам, и они вместе подошли к юноше в конце скамьи. Его глаза расширились, когда ему предложили встать, а затем повели через переборку в соседнюю душевую. Остальные заключенные угрюмо смотрели.

  Марсо вернулся через несколько минут.

  — Где заключенный? — спросил Тибо.

  — Все еще там, — пожал плечами Марсо, указывая на душевую. — Он плохо себя чувствует.

  Бьюсь об заклад, подумал Тибо, зная, каким жестоким может быть Марсо. Он уже собирался отчитать своего заместителя, когда Марсо протянул ему маленький пластиковый квадратик размером с кредитную карту. — Мы нашли это на подкладке его заднего кармана.