Разрывной прилив (ЛП)

  Дэйв поднял брови. 'Действительно?' Он уже собирался спросить Фазала, встретится ли тот с кем-нибудь из этих «истинно верующих», когда увидел, как лицо мальчика застыло. Кто-то стоял в дверях консультационной комнаты, и когда Дэйв огляделся, он увидел, что это был еще один из пакистанской группы — пожилой мужчина по имени Пержев, который, казалось, отвечал за остальных. Он что-то пролаял на урду, и Фазал мельком взглянул на Дейва, затем встал и быстро ушел.

  Это было разочаровывающим, но, по крайней мере, он связался с мальчиком и подтвердил, что он не только из Бирмингема, но и из района Спаркхилл. Наконец-то ему было что сообщить. А Фазал казался уязвимым — это может пригодиться, если дела пойдут плохо.

  В конце часа Дэйв запер операционную и вернулся в свою каюту. Он проверял несколько примитивные меры безопасности, которые устанавливал каждый раз, когда покидал свою комнату: единственная прядь волос балансировала на ручке верхнего ящика стола; и предметы в его наборе для бритья, казалось бы, беспорядочная смесь зубной пасты, бритв и крема для бритья, которые на самом деле были тщательно разложены.

  Волос не было, и он нашел их только тогда, когда опустился на четвереньки и осмотрел линолеумный пол. Это не обязательно что-то значило – сквозняк, когда он открывал дверь, легко мог ее сдуть. Содержимое ящика казалось в порядке; его ноутбук был там, где он его оставил, по-видимому, нетронутым. Он подошел к умывальнику, чтобы посмотреть на свою сумку для бритья. Все было на месте, к своему облегчению он увидел, но потом понял, что что-то не так. Тюбик зубной пасты был перевернут.

  Кто-то был в его комнате.

  Глава 47

  Они ставили сцену в конце Спрингфилд-парка. Со скамьи, на которой сидела Тахира, она могла видеть леса и двух рабочих, устанавливающих лестницу на одном конце платформы. Рядом с фургоном, припаркованным на траве, электрик разбирал путаницу проводов, похожую на спагетти.

  Тахира ждала Малика. Он позвонил ей на мобильный на следующий день после их первого разговора в кафе, и она согласилась встретиться с ним здесь. Другие уши слушали, когда он звонил — коллеги Лиз отслеживали все звонки, входящие и исходящие на мобильный телефон Малика.

  Он предложил им встретиться в парке, указав на эту скамейку на холме, где большие каштаны давали тень и уединение. Тахира чувствовала, что он разрывается между желанием увидеть ее и нежеланием быть замеченным разговаривающим с незамужней молодой женщиной, которая была известна больше своим прямолинейным характером, чем своей исламской набожностью.

  Обернувшись, она заметила его, идущего через задний вход в парк. Он был одет в джинсы и темную футболку, в руке у него был мобильный телефон. Сев рядом с ней на скамейку, он с тревогой огляделся, хотя в сотне ярдов от них никого не было.

  «Здравствуй, Малик, рад снова тебя видеть».

  'Так же. Ты прекрасно выглядишь сегодня.

  — Ты видишь, что там происходит? — весело спросила Тахира, указывая на сцену у подножия холма. — В субботу здесь будет поп-концерт.

  'Я знаю.' Малик казался не впечатленным.

  — У меня есть билеты. Мой кузен и я идем.

  — Зачем ты это делаешь?

  «Это нут. Я люблю их музыку». Что было правдой. Азиатская группа, состоящая исключительно из девушек, недавно прославилась своим синглом «Biryani for Two». Их солист, Banditti Kahab, был на Celebrity Big Brother, с большим количеством макияжа и все более скудной чередой мини-юбок. Тахира знала, что девушки вульгарны, но их песни были запоминающимися, и в любом случае она восхищалась их смелостью. Ей нравилось, как они бросали вызов условностям, на которых выросли, и при этом умудрялись оставаться такими же азиатами, как и англичанами.

  Малик застонал. — О, Тахира, тебе так многому предстоит научиться. То, как ты говоришь, звучит так, будто тебе промыли мозги.

  «Промыты мозги. Кем?

  «Так называемая культура Запада, что еще? Разве ты не видишь? Девушки в этой группе олицетворяют самые худшие вещи в этой стране — сексуальную одежду, броские украшения, много косметики. Выставляя напоказ свои тела. Все вещи, которые они соблазнили думать, гламурны. И что их соблазнило? Телевидение, таблоиды и реклама – особенно реклама. Вы видите их повсюду. За короткие юбки, обнаженную кожу и все то, что осуждает наша собственная религия.

  — Это просто девичья группа, Малик.

  «Это еще хуже — их единственная цель — прославиться. Они распроданы самым худшим из возможных способов.

  Теперь он звучал рассерженно, и Тахира не стала спорить. Лиз сказала ей подыгрывать ему, что бы она ни думала о том, что он сказал. Он продолжал: «Когда же мы когда-нибудь научимся? Путь вперед лежит не через подражание Западу. Мы должны заставить Запад принять наши стандарты, а не наоборот».

  — Но возможно ли это? — нерешительно спросила Тахира.

  — Это может занять время, — признал Малик. — Но это когда-нибудь произойдет. Ты смотришь. Я своими глазами видел жителей Запада, принявших ислам».

  'Действительно?'

  'Да.' Он покровительственно рассмеялся. «Одна из них была даже женщиной. Голубоглазый дьявол, — добавил он, смеясь над клише.