Разум нужен всем

– Например, в жидкости, – снова вставил своё слово Володя. Никто, кроме Серёжи, его не слышал и не задавал никаких вопросов.

– Причём здесь жидкость? – громко произнёс Серёжа, обращаясь к своему брату.

Опять среди учеников повисло молчаливое недоумение, и робкий шёпот нарушил тишину в классе.

– Жидкость – наиболее активная среда, влияющая на взаимодействие тел.

– Не только жидкость, есть ещё множество внешних и внутренних факторов, влияющих на эти процессы, например, магнитное поле, гравитация и так далее, – это уже началась полемика между братьями. Сергей сбился со своего темпа, потерял нить рассказа.

Ученики впервые за время ведения уроков Умаровым, стали вести себя неадекватно. В классе, как и на уроках других учителей, воцарились невнимательность и непонимание.

– Сергей Вадимович, – робко спросила девочка, сидящая на первой парте, – с кем вы сейчас разговариваете?

– Извините, продолжим урок.

Оставшиеся минуты до конца этого урока, Сергей пытался предельно внимательно следить за своей речью, не обращая внимания на новые беззвучные вопросы и уточнения брата.

– Всё понятно? – закончив свой рассказ, спросил Сергей.

– Не очень.

– Слишком трудно было проследить за твоей мыслью, Сергей Вадимович.

– Можно было бы и покороче.

Разные комментарии послышались в классе вместо ответа на прямой вопрос учителя.

– Почитайте дома учебник, если будут неясности, спросите на следующем уроке. До свиданья.

«Володя, пойдём со мной, – мысленно пригласил Сергей брата на разговор.

– Ты зачем мешал мне вести урок? – спросил Серёжа, когда они с братом вышли в коридор.

– Но, ты должен точно выражать свою мысль и полностью осветить тему сегодняшнего урока.

– Ты что, братишка, метишь занять моё место? Я не против – приступай, хоть завтра.

– Ничего я не хочу занимать, Серёжа, да и разрешения мне такого никто не даст, – братья, «молча», стояли в коридоре друг против друга и в упор смотрели «глаза в глаза». Выходившие на переменку ученики девятого и других классов, обходили их стороной, не мешая их загадочно-молчаливому разговору. Учителя тоже обращали внимание на странное поведение братьев Умаровых – учителя и ученика.

– Серёжа, Сергей Вадимович, – проходивший мимо директор школы решился нарушить сокровенную беседу, – как идут ваши занятия?

– Всё нормально, Николай Алексеевич, – не меняя позы, ответил Серёжа и продолжал разговор с Володей. – Ты стал умнее, теперь ты всё знаешь. Переходи в десятый класс и заканчивай его, как я, досрочно.

– Не надо, я и так в следующем году пойду в десятый класс, – сопротивлялся Владимир.

У него слабо, но, всё же начало снова проявляться и давать о себе знать чувство ревности и, возможно, зависти. У любого человека его прошлое даёт о себе знать и не всегда удаётся забыть, справиться с этим чувством. В случае с Володей дело обстояло ещё более серьёзно: его энергетический потенциал, его воля и разум возросли до величайших размеров, а, соответственно, и все чувства стали намного острее и ощутимее.

– Тогда скажи мне, пожалуйста, как я смогу вести уроки в вашем классе, если ты всё время будешь меня останавливать, поправлять, подсказывать?

– А ты не веди их, откажись.

– Что ты говоришь, Володя? Учебный год скоро закончится, кто же будет сейчас искать нового учителя?

– Предлагай свои варианты.

– Не ходи на мои уроки, и всё будет отлично.

– Я в это время буду болтаться по коридорам?

– Придумай что-нибудь, например, в библиотеку сходи.

– Что мне делать в библиотеке? Там для меня ничего нового не найдётся.

– Вот ты какой, брат! А вчера у нас всё было хорошо. Я думал, что вернулись те времена, когда мы были маленькими и стояли друг за друга.

– Ладно, не волнуйся, я не буду тебе мешать вести уроки. Что-нибудь придумаю.

После этих слов братья, наконец, отступили друг от друга и пошли в разные стороны: Володя – на следующий урок в свой класс, а Серёжа – в учительскую.

Домой они пришли порознь и не вспоминали школьную стычку.

Ночью, после трудового дня, Серёжа спал спокойно. Володя же крутился в своей кровати, не переставая думать о себе, о семье Одинцовых и даже о напарнике по путешествию – Михаиле Косолапом. Только под утро ему удалось отключиться и забыть все существующие и надуманные проблемы.

Утром следующего дня семья Умаровых проснулась довольно поздно. Был выходной день – спешить никуда не надо. Когда Вера Никифоровна позвала всех на завтрак, было уже девять часов.

– Ну, что, мужички, – обратился Вадим Петрович к сыновьям, – встанем сегодня на лыжи, да зададим жару нашим застоявшимся косточкам.

– Я не могу, папа, – сразу отверг предложение отца Серёжа, – я договорился встретиться сегодня с Анастасом.

– Ты, как всегда! Лучший отдых для тебя – это корпение с Одинцовым в душной комнате. А что ты скажешь, Вова?

– Я тоже не могу, у меня дела.

– Вот так, рассыпались мои планы на семейный отдых, – искренне огорчился отец. – А почему ты сегодня не идёшь с братом к Анастасу?

За всё утро Вова с Сережей не обмолвились ни словом, и о планах друг друга они узнали только что.