Разум нужен всем

– У них тайное свидание, – с обидой на то, что снова Сергей и Анастас уединяются, ответил он на вопрос отца.

– Серёжа, это правда? – спросил отец.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что твой родной брат, близняшка, стал тебе помехой?

– О чём ты говоришь, папа? Если хочет идти, то, пожалуйста.

– Нет, уж, – снова с обидой сказал Володя, – не хочу навязываться. Когда я им был нужен, они меня не спрашивали – звали и всё.

– Вова, мы на сегодня ничего не планировали, просто надо кое-что проверить с мыслетроном.

Завтрак закончился, Вера Никифоровна получила тройную благодарность от мужчин и все разошлись по своим местам.

Через несколько минут Серёжа оделся и вышел из квартиры.

Володя, пока не зная, чем заняться, сидел с книгой в углу.

Трудный, переменчивый характер Владимира, уж в который раз круто менял взаимоотношения братьев. Казалось бы, вот уж всё наладилось, есть контакт, есть взаимопониманье и, вдруг, поворот в другую сторону!

Мысли, думы, воспоминанья. Какое-то щемяще-жалостливое чувство не покидало Володю. И, чем больше он думал, тем сильнее ощущалось чувство обиды. Он даже не знал, на кого он обижается и за что. Серёжа, при этом, возникал просто, как объект, находящийся ближе всего. А по сути, он ничего обидного не делал, и от Володи не отдалялся. Скорее всего, у Володи было обострённое чувство самовозвышения, чрезмерное стремление быть первым. Но, жизнь распорядилась так, что его брат-близнец, во всём ему равный, вырвался вперёд и практически стал для него наставником, покровителем. И теперь, уж в который раз, Володя на голом месте воздвиг баррикаду, стену отчуждения.

Вера Никифоровна и Вадим Петрович после ухода Серёжи стали вдвоём собираться на прогулку. Они оба ощущали, даже слышали, те мрачные мысли, которые роем кружили в голове Володи.

– Может быть, с нами пойдёшь, Вова? – спросила мама.

– Нет, я посижу, подумаю. У меня дело, – отказался сын.

– А зря: свежий, прохладный воздух выветривает всё ненужное из головы и оставляет только светлое, положительное, – поддержал маму Вадим Петрович.

Когда закрылась дверь за родителями, Вова сполз на край кресла, и сцепил руки сзади, на затылке. Глаза упёрлись в потолок, тишина располагала к размышленью.

«Ну, почему Сергей такой везучий? Всё у него получается, всегда он прав. Ну, я его здорово на физике подцепил! Видно было, что он занервничал, и это ему неприятно. Теперь и я такой же, как он. Я всё знаю, я всё могу. Мы ещё посоревнуемся, нет, мы поборемся. Кто – кого»!

Ещё минут десять Володя предавался мечтам, намечал какие-то планы, потом всё отменял и снова начинал накручивать себя. Так и не придя ни к какому решению, почему-то остановился на мысли о Михаиле. Видно, сама судьба с некоторых пор так и ставит их рядом, объединяет на поприще каких-то дел, потом снова разъединяет и, так как, их жизненные дорожки не были параллельны, они время от времени пересекались.

Володя вспомнил их первую встречу, знакомство. Восторг и уважение к этому человеку тогда родились в голове у Володи. Все последующие события их разделяли, но, то, первое чувство, как обычно бывает с первой юношеской любовью, осталось где-то в глубине души навсегда.

– Михаил, Косолапый, где ты находишься? – обратился к Мише Володя.

– О, привет, путешественник, – услышав товарища по несчастью, или счастью, ответил Михаил. – Я здесь, где мне и положено быть – на больничной койке.

– Ты заболел?

– Нет, я симулирую, как сказал наш лепила.

– Что ты собираешься делать?

– Да, вот после нашего полёта на Генианию я могу заставить всю нашу академию плясать под свою дудку.

– Что ты имеешь в виду?

– Хотелось бы всех её обитателей отправить на Генианию на перевоспитание.

– У тебя это не получится.

– Почему?

– Потому, что нужен мощный энергетический потенциал, чтобы это сделать. Без мыслетрона это не получится.

– Мыслетрон – эта та финтиклюшка у Анстаса?

– Да, это он, только это не финтиклюшка, а сложный и нужный прибор.

– А если его стырить?

– Уже были такие попытки – мне Серёжа рассказывал.

– Не получилось?

– Нет, не удалось.

– Кто же это такой умник, который пытался такое сделать?

– По-моему, фамилия его Лютый. После этого он оказался где-то в тюрьме.

– Как ты назвал фамилию?

– Лютый, кажется.

– Вот это, да! Надо улетать на другую планету!

– Почему?

– Потому, что Земля наша круглая, встретишься на ней, как дважды два, с любым человеком.

– Это как?

– Да, так, что этот Лютый лежит рядом со мной.

– Не фантазируй, тебе это не идёт.

– Хочешь посмотреть на него? Дуй сюда немедленно и сам увидишь.

– Через секунду я буду у тебя.

Володя сконцентрировал свои мысли на перемещении по тому энергетическому каналу, который был задействован во время разговора с Михаилом. Тут же его тело расслабилось, благо, что оно полулежало в кресле.

– Вот я и здесь, Михаил. У тебя хорошая палата и ты прекрасно выглядишь.

– Не подмазывай, смотри – вот он этот Лютый, о котором ты говорил.

– Да, это он. Я его узнаю. Убийца! Он убил нашу любимую собаку!

– Насколько я знаю, он убил не только собаку. Здесь он по мокрому делу.

– Действительно, тесно стало на Земле.

– Я его вытащил сюда из камеры на лечение.