Разведчики

На такого посмотришь, и сразу понятно становилось, почему вермахт до Москвы дошел. Бойцы настоящие, серьезные, хоть куда… Даже когда таких расстреливали после боя, они держались стойко и не просили о пощаде… Взяли как-то майора, командира немецкого батальона. На допросе он вел себя очень солидно, а потом нам прямо в лицо заявил (примерный перевод его слов я вам сейчас приведу): «Вы русские только врать умеете. Гебельс брехло, а ваша пропаганда еще хуже. Вы в своих листовках писали, что мой полк полностью уничтожен в окружении, а я почти двести человек из своего батальона вывел из вашего тыла». Мы его покормили, потом немец сел в сторонке, ждет, пока его в штаб дивизии отправят. Сагутовский к нему подошел и забрал у немца-комбата часы на цепочке. Немец бровью не повел, только спокойно сказал: «Противоударные»…

Захват Висленского плацдарма в районе Пулавы. Как все происходило?

Капитан Дмитраков вернулся с оперативного совещания в штабе дивизии, куда собрали всех командиров полков и отдельных подразделений. Дмитраков приказал всем взводным явиться к нему, и когда мы прибыли, капитан сказал: «Генерал Коберидзе дал мне личное задание. На основе нашей роты будет сформирована штурмовая десантная группа из 250 человек, которая должна первой переправиться через Вислу, захватить плацдарм и удержать его до подхода подкреплений с нашего берега. Группу должен возглавить лучший офицер. Командиром десанта я назначаю лейтенанта Красильщикова!» И как только он произнес мою фамилию, все остальные офицеры вздохнули с облегчением, ведь идти на верную смерть никому не хотелось…

А почему Дмитраков сам не возглавил десантный отряд? Ведь генерал ему поставил личную задачу на захват плацдарма?

А мне тогда было все равно, кто поведет первым людей на форсирование, я или ротный. Захват плацдарма – это всегда «или пан, или пропал».

Уже потом Дмитраков, хитрый и, кстати, лично смелый мужик, мне сказал: «Я же тебя не просто так командовать десантным отрядом назначил. Я же знал, что ты еврей, в плен не сдашься, а будешь биться до последнего патрона»…

Поймите, мне что плацдарм, что разведпоиск, все было едино – я никогда не надеялся остаться в живых и был до самого последнего дня войны уверен, что меня обязательно убьют, а «помирать, так с музыкой». Поэтому я все время воевал с психологией и поведением мстителя-смертника, с одной целью истребить как можно больше врагов до того момента, пока самому не придется «пасть смертью храбрых в боях за Советскую Родину»… Жизнью своей не дорожил, хотя старался по-глупому не рисковать… А немцам я до сих пор ничего не простил…

Из кого сформировали десантный отряд?

Из нашей роты от каждого взвода выделили по 10 человек, фактически больше людей в роте после боев в Люблине не оставалось. Из учебного батальона дивизии прибыло 70 человек. Остальные – присланные из стрелковых батальонов пехотинцы, без офицеров, и несколько саперов. Из батальона связи дивизии прислали трех связистов. Дивизионная разведрота в мой отряд не вошла, она переправлялась через Вислу в другом месте, в составе второго штурмового десантного отряда. Первым делом из своих солдат отправил несколько человек наблюдать за немецким берегом, засекать немецкие огневые точки, следить за линией немецких окопов и передвижением личного состава. Остальные стали готовить плоты, благо, лес был совсем рядом. Нашли еще несколько лодок, привели их в порядок. После долгого наблюдения за немецкой стороной я выбрал место на противоположном высоком берегу, где можно было скрытно высадиться.

Накануне высадки я приказал построить отряд, сержанты у каждого проверили амуницию, убедились, что ничего не звенит, что каждый набрал достаточно патронов и гранат и что все лишние вещи оставлены на берегу. Я объявил бойцам отряда поставленную задачу. Перед высадкой к нам пришли проверяющие из штаба дивизии, и один из них негромко сказал: «Прямо как в сорок первом году. Лейтенант, а считай, что батальоном командует. Довоевались»… Никто не хотел умирать…