Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

Римские шпионы действовали во время этой войны не только в Афинах. Как раз в то время, когда Сулла осаждал Афины, «Акафий, сын Митридата, вторгшись в Македонию с другим войском, легко одержал победу, так как римлян там было мало, подчинил всю Македонию и, поручив её сатрапам, сам двинулся против Суллы, но захворал и умер около Тисеи» [Appian «В. Mithridateus», 35]. Случайна ли была смерть понтийского полководца? Может быть… Но уж очень вовремя для римлян она случилась. Потеря главнокомандующего не дала понтийцам эффективно использовать огромные силы уже захваченной ими Македонии и сорвала операцию по деблокированию Афин! Так что в случайность тут не очень верится. А вот если предположить, что Акафий был отравлен, — а римляне были большими мастерами отравлений, — то всё происшедшее становится весьма логичным.

Пытались римляне добраться и до самого Митридата. Несколько раз против понтийского царя устраивались заговоры. Обычно заговоры осуществлялись руками царских приближённых, и трудно сказать, предпринимались ли они этими придворными по собственной инициативе или были инспирированы римлянами, но нити одной из этих попыток физического устранения грозного понтийского царя явно вели в Рим. Однажды, во время третьей Митридатовой войны[115], самой продолжительной и отчаянной, длившейся целых девять лет (с 74 по 63 г. до н. э.), «некий римлянин, сенатор, по имени Аттидий, по суду изгнанный из отечества, давно уже пришедший к Митридату и удостоенный его дружбой, был схвачен, так как злоумышлял на его жизнь. Царь казнил его, не считая справедливым подвергнуть пытке человека, бывшего некогда римским сенатором, замешанных же вместе с ним в этот заговор он подверг страшнейшим мучениям. Вольноотпущенников же, которые стали соучастниками Аттидия в этом замысле, он отпустил невредимыми, говоря, что они служили своему господину» [Appian «В. Mithridateus», 90].

Была ли предпринятая Аттидием попытка покушения на понтийского царя экспромтом одиночки? В принципе, такое могло быть. Да, это могла быть обычная попытка изгнанника попробовать искупить свою вину и вернуться. Только стал бы ли царь жалеть и не подвергать пыткам обычного заговорщика из числа перебежчиков, пусть и бывшего некогда римским сенатором?

Сам Аппиан, утверждавший, что Аттидия не подвергли пыткам из уважения к его высокому званию римского сенатора, пишет о том, что по приказу Митридата в один день были вырезаны все римляне в его владениях от мала до велика, а также о том, что когда во время 1-й своей войны с Римом в плен к Митридату попал сенатор Маний Ацилий, интриги которого привели к неизбежности войны, Митридат этого сенатора связанным «всюду возил на осле, громко объявляя зрителям, что это Маний, наконец, в Пергаме, велел влить ему в горло расплавленное золото, с позором указывая на римское взяточничество» [Appian «В. Mithridateus», 21]. А ведь Маний Ацилий, в отличие от Аттидия, был не просто одним из римских сенаторов, а ещё и бывшим консулом — одним из консулов 114 г. до н. э.(!). К тому же Маний Ацилий успел прославиться как полководец, подавив в 100 г. до н. э. восстание рабов в Сицилии, за что был удостоен римским сенатом триумфа! Так что мысль Аппиана о том, что Митридат казнил Аттидия лёгкой смертью, «не считая справедливым подвергнуть пытке человека, бывшего некогда римским сенатором», является абсолютно нелогичной. Зато всё станет очень логично, если предположить, что Аттидий изначально был послан убить Митридата, и его «изгнание из отечества» было всего лишь удобной, заранее спланированной «легендой», которая помогла ему попасть ко двору Митридата и заслужить там определённое доверие. В этом случае, решение Митридата не подвергать Аттидия пыткам вполне могло быть вызвано восхищением царя подвигом разведчика, рискнувшего пойти на такое опасное дело.