Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

Римская богиня Справедливости и Правосудия — Юстиция (Justitia), как и аналогичная греческая богиня Фемида, изображалась в образе прекрасной женщины с завязанными глазами, держащей в руке весы, на которых беспристрастно взвешивала и оценивала дела и поступки людей, воздавая каждому по заслугам. И надо признать, что по сравнению с соседними государствами в Риме всегда поддерживался более высокий уровень порядка, который ослаблялся лишь в периоды гражданских войн и междоусобиц. Однако несмотря на то, что образ греко-римской богини Правосудия и по сей день служит для большинства народов Европы, да и всего мира, символом неподкупности и справедливости, а статуи Юстиции (Фемиды) украшают залы суда многих стран на всех континентах, отношение к выявленным преступникам, что бы они ни совершили, в Риме всегда зависело от их положения в обществе и от того, имеют или не имеют они достаточно влиятельных покровителей.

Обычных преступников римское правосудие карало беспощадно, особенно в тех случаях, когда те не были римскими гражданами. Но проступки людей, близких к власти, завязанные глаза Юстиции замечали отнюдь не всегда, а если и замечали, то на своих весах богиня Правосудия отмеряла им не столь суровые наказания, как простолюдинам. Причём различие в наказаниях, предусмотренных за одни и те же преступления, для знати (лиц из всаднического и особенно из сенаторского сословия) и для простолюдинов существовало и во времена Римской республики, и во времена Римской империи.

В зависимости от тяжести преступления воры, грабители, убийцы из числа простолюдинов продавались в рабство, ссылались гребцами на галеры, отправлялись на рудники. Частыми были и смертные приговоры — преступников могли казнить «по древнему обычаю», т. е. раздев донага, запороть до полусмерти, а затем отрубить голову; могли казнить путём обычного отсечения головы или разбив голову дубиной, могли сбросить со скалы, могли удавить удавкой или распять на кресте. Но самым изощрённым пыткам подвергались те, кого обрекали на развлечение толпы во время гладиаторских представлений. Помимо обычных выступлений гладиаторов, на аренах Рима нередко проводили травлю осуждённых дикими зверями, а порою показывали и более изощрённые виды казней, где осуждённые были вынуждены подобно артистам играть роли в тщательно отрежиссированных кровавых спектаклях. В этих спектаклях были прекрасные костюмы и декорации, но в отличие от обычных артистов, участники таких спектаклей подвергались настоящим мучениям и увечьям и, как правило, гибли в ходе спектакля. Вот, например, как описывает один из таких спектаклей римский поэт Марциал:

«То представленье, что мы на цезарской видим арене,
В Брутов спиталося век подвигом высшим из всех.
Видишь, как пламя берёт, наслаждаясь своим наказаньем,
И покорённым огнём храбрая правит рука?
Зритель её перед ней, и сам он любуется славной
Смертью десницы: она вся на священном огне.
Если б насильно предел не положен был каре, готова
Левая твёрже рука в пламень усталый идти.
После отваги такой мне нет дела, в чём он провинился:
Было довольно с меня доблесть руки созерцать».

[Marcialis «Spectac. liber»]

Можно себе представить, какими мучениями грозило «актёру» невыполнение роли, если он сумел, пересилив боль, без криков вытерпеть, как обугливалась на жаровне его рука, подобно руке древнего героя Муция Сцеволы, устрашившего своим мужеством и заставившего отойти от стен Рима этрусского царя Порсенну. Человеку, сыгравшему на римской арене роль Муция Сцеволы, была дарована жизнь, и он покинул амфитеатр, отделавшись всего лишь потерей правой руки. Но чаще «актёров», вернее их останки, после спектакля волокли с арены служители при помощи крючьев. Так, судьба другого «актёра», некоего Лавреола, тоже описанная в одном из стихов «Книги зрелищ» Марциала, была более печальна: