Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

Как и во времена Республики, в случае с наместником Сицилии Гаем Берресом, которого уличили во множестве преступлений, в том числе и в заказных казнях, но приговорили всего лишь к штрафу и ссылке, мягкость сената по отношению к уличённому чуть не во всех смертных грехах Марию Приску и его легату Гостилию Фирмину объяснялась тем, что каждый из сенаторов, став наместником провинции, в той или иной мере улучшал своё материальное положение за счёт её жителей. Далеко не все наместники готовы были осуждать за мзду невиновных, но брать деньги за решение различных вопросов было делом обыденным, а потому никто из сенаторов не был заинтересован в суровых мерах против лиц своего сословия, понимая, что и сам в дальнейшем может оказаться одним из обвиняемых. Даже за осуждение заведомо невиновных уличённые в этом наместники и легаты отделывались в худшем случае всего лишь ссылкой (более суровые наказания были крайне редки), обычное же вымогательство ими взяток вообще чаще всего не встречало даже морального осуждения со стороны большинства членов сената. Более того, некоторых из таких привлечённых к суду рвачей римские сенаторы готовы были рассматривать чуть ли не как жертв, пострадавших от обнаглевших жалобщиков-провинциалов. Так, тот же Плиний Младший, который с отвращением отзывался о поступках Мария Приска и Гостилия Фирмина, совершенно по-другому отзывается о Юлии Бассе, бывшем наместнике Вифинии, суд над которым состоялся вскоре после суда над Приском и Фирмином. На этом суде Плиний Младший выступал уже не обвинителем, а защитником, и сообщал в письме своему другу Корнелию Урсу, что Юлий Басс страдает практически безвинно: «угнетало его обвинение в том, что он, человек простодушный и неосторожный, принимал кое-что от провинциалов как их друг: он был раньше в этой провинции квестором. Обвинители говорили о воровстве и хищениях, он — о подарках.

Закон, однако, запрещает принимать подарки. Что мне тут делать, по какой дороге повести защиту?» [Plini Junior «Epist.», IV, 9, 6–7].

Поразмыслить Плинию Младшему, взявшемуся защищать Юлия Басса, было над чем: посол жителей провинции, Феофан, «действуя, как и в остальном с полным бесстыдством» [Plini Junior «Epist.», IV, 9, 14], сумел привести настолько убедительные доказательства мздоимства и вымогательства бывшего наместника, что Плиний Младший решил отрицать вину обвиняемого лишь частично. Тем не менее защита прошла вполне успешно. Хотя избранный в консулы сенатор Бебий Макр и предложил считать Юлия Басса виновным в вымогательстве, возобладало мнение другого сенатора, Цепиона Гиспона, предложившего оставить Бассу звание сенатора и «дать ему судей», ограничив наказание внесением штрафа. Самое же интересное было в том, что «было и третье предложение: Валерий Павлин присоединился к Цепиону, но с добавлением: когда Феофан покончит с обязанностями посла, его надо привлечь к суду. Он доказывал, что при обвинении Феофан неоднократно нарушал тот самый закон, по которому обвинял Басса. Этому предложению, хотя было оно принято большинством сенаторов с восторгом, консулы не дали хода. Павлин приобрёл славу человека справедливого и твёрдого. Сенат был распущен, и Басса встретила ликующая, приветствующая его криками толпа» [Plini Junior «Epist.», IV, 9, 6–7]. Таковы были у римской знати понятия о справедливости.

Коррупция разъедала Рим изнутри. Некоторым императорам, в частности тому же Траяну — деятельному администратору и умелому полководцу, удавалось держать её в определённых рамках, но полностью справиться с ней не удавалось никому. Любой император, даже умный, властный и имеющий поддержку в войсках, мог железной рукой навести порядок внизу, но вынужден был делать послабления своим вельможам.