Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

Дело было, конечно же, в том, что Нерон не сделал того, что сделал его предок, Октавиан, — не взял в свои руки инициативу и не сумел запустить среди римлян нужный себе слух. Октавиан же сумел это сделать! Было ли это специальное указание, данное Октавианом своим клиентам и вольноотпущенникам? Был ли это просто намёк, вовремя услышанный и немедленно переданный? Кто знает? Но так или иначе Октавиан сумел благодаря пролетевшей над Римом комете резко поднять свой авторитет. Божественность Цезаря подчёркивала и благосклонность богов к самому Октавиану как к наследнику Цезаря. Недаром Октавиан тут же постарался украсить изображением кометы статуи своего приёмного отца, приказал выгравировать звезду-комету на своём боевом шлеме, а придя к власти, приказал выпустить монеты с её изображением. Безусловно, такая пропаганда убеждала далеко не всех, но какая-то часть римских граждан поверила этому, причём поверила искренне.

К созданию нужных образов Октавиана Августа и его окружения привлекались лучшие поэты, писатели, художники, скульпторы. Города Империи были украшены десятками триумфальных арок в честь побед императора, сотнями его скульптур, множеством картин и барельефов, прославляющих его деяния и благочестие. Иногда императору приходилось даже отказываться от сыпавшихся на него подарков, но и отказы эти он не забывал поставить себе в заслугу. «Золотые венки весом в тридцать пять тысяч [фунтов] муниципиям и колониям италийским, принёсшим их к моим триумфам, будучи в пятый раз консулом, я вернул, и после этого каждый раз, когда провозглашали меня императором, золотые венки я не принимал, хотя муниципии и колонии постановляли это с такою же благосклонностью, с какою и прежде постановляли», — писал в своих «Деяниях» Октавиан Август [ «М. Ancyr.», XXI, 3].

Вдумайтесь! В 29 г. до н. э., а именно тогда Октавиан в пятый раз стал консулом, т. е. всего через год после окончания тяжелейшей и кровопролитнейшей гражданской войны разорённая и истощённая войной Италия нашла на одни только венки для чествования победившего Октавиана одиннадцать с половиной тонн золота! А ведь венки были лишь частью того, что создавалось для прославления императора! «Серебряных моих статуй, пеших, и конных, и на квадригах, стояло в Городе около 80, каковые я сам удалил, и на эти деньги золотые дары в храме Аполлона от своего имени и тех, кто меня статуями почтил, я поставил», — пишет Октавиан Август в своих «Деяниях» чуть далее [ «М. Ancyr.»., XXIV, 2]. А ведь были ещё статуи из бронзы и мрамора, были барельефы, были фрески и картины, были триумфальные арки, были храмы в его честь, и не только в Риме, не только в Италии, но и по всей необъятной Империи. Конечно же, при всей его показной скромности всё это делалось не без ведома Октавиана. Энтузиазм и вдохновение скульпторов, архитекторов и художников поддерживались немалыми суммами, выделяемыми на эти работы. Щедро поддерживался и энтузиазм прославлявших императора поэтов и писателей.

Несмотря на то, что часть восхвалений была, возможно, и не совсем искренней, некоторые из поэтов, прославлявших Октавиана Августа и его окружение, такие, как Овидий, Гораций, Вергилий, не только быстро превратились из людей весьма бедных в людей довольно состоятельных, но и стали гордостью не только латинской, но и мировой литературы. Возвеличивание императора и его семьи производилось иногда весьма и весьма тонко. Прекрасным примером этому может служить знаменитая поэма «Энеида», написанная Вергилием, где рассказывается о легендарном прародителе римлян Энее, который по воле Юпитера бежал из взятой греками Трои в Италию, дабы дать своим потомкам основать Рим и стать владыками мира. Как пишет в предисловии к своим комментариям к «Энеиде» Сервий, замысел Вергилия состоял «в том, чтобы подражать Гомеру и восхвалять Августа, прославляя его род, ибо он — сын Атии, матерью которой была Юлия, сестра Цезаря. А Юлий Цезарь ведёт своё происхождение от Юла, сына Энея, как и подтверждает сам Вергилий'.

«Юлий — он имя возьмёт от великого имени Юла»[251]»