Разведотряд

– Это ещё почему? – вскинула на него детски-недоумённый взгляд Ася.

– Почему рыжая? – с наигранным удивлением вскинул бровью Яков Осипович.

– Почему не писать? – нетерпеливо и зло стукнула по столу карандашом Ася.

– А вот почему, мадмуазель… – с театральной учтивостью конферансье взялся Войткевич свободной рукой за складки портьеры и, резко рванув портьеру в сторону, выплеснул за подоконник, в чёрный провал, остатки горячего чая.

Кто-то, подавившись проклятием: «Donnewetter!», шарахнулся из-под окна, словно дикий кабан в сухостое.

– Сахарку можно было бы и побольше… – хладнокровно перевёл Яков Осипович, отпрянув за откос окна. – Сеанс связи отменяется, не до этого… – вопросительно повернулся он к Новику. Всё-таки радистка была в его подчинении.

Пару секунд они выжидающе смотрели глаза в глаза.

– Передай… – тронув за плечо Асю, наконец распорядился Новик: – На связь выйдем в контрольное время… на случай засады… – выразительно посмотрел он на Войткевича и потянулся снять с гнутой спинки стула ремень шмайсера.

– Засады! – иронически хмыкнул тот. – А я так думал, что это вы блох занесли, мы пока что ни разу…

В следующую секунду и без того не слишком натуральная улыбка слетела и с его вызывающе безмятежного лица: с отчаянным стоном в коридоре распахнулась и ударила в стену входная дверь.

– Немцы! – крикнул, пятясь в коридор, матрос, посланный проверить часового. – Лёху сняли!

Белый пунктир очереди, вырвавшись из ППШ в его руках, унёсся в чернильную мглу двора, до дна которого не проникало и лунное зарево. Вторая очередь полоснула над головой Якова Осиповича, так, что он едва успел пригнуться – завернувшись в тяжёлую портьеру, как в саван, с подоконника рухнула громоздкая фигура. Вышитое крыло портьеры с бахромой, взметнувшись, запоздало прикрыло мятые гармошки кованых сапог. Перекатившись кубарем от окна, Войткевич оказался перед Сашей, который, забросив ещё дымящийся шмайсер за спину, волок Настю на кухню, бесцеремонно пригибая чуть ли не к самому полу, пока она, наконец, пискнув, не рухнула на четвереньки. Они поневоле запнулись и…

– Во дворе, в самом углу, канава!.. – схватил Сашу за локоть Войткевич, воспользовавшись этой паузой и перекрикивая грохот автомата над головой. Седоусый «боцман», оборвав цветастую занавеску, отделявшую от гостиной коридор и привалившись к косяку, палил в дверной проём, на улицу. – Она под забором ведёт в овраг! Вверх – к лесу, вниз – до моря!..

Яков Осипович, сидя, привалился к стене и выдернул из кобуры… Но не наган, а мятую пачку трофейных «Krebs der Lungen».

– Я знаю! – выбралась наконец Настя из-под мышки Новика. – От оврага до артельных баркасов рукой подать…

– Она проведёт! – кивнул Яков Осипович, заправляя в угол рта короткую сигаретку.

Саша кивнул тоже, будто бы соглашаясь, но тотчас же отрицательно замотал головой.

– Это что значит? – с насмешливым недоумением передразнил Яков Осипович эти его невразумительные движения головой.

– Это значит, она пойдёт с вами! – выкрикнул почти в лицо ему Саша. Теперь перестрелка зачастила сплошь, с прибавлением внушительного лая со двора «пилы Гитлера», ручного пулемёта MG-36, и глотку драть пришлось поневоле… – И Мария Васильевна тоже! Ложись!

К самым коленям Войткевича, гремя и подскакивая на половицах, подкатилась граната с длинной рукояткой. Яков Осипович подхватил её и раздраженно выбросил в окно, словно отмахнувшись от мухи.

– А вы?!

Сноп огненных искр и белый клуб дыма с грохотом взметнулись в оконном проёме, душераздирающий вопль на минуту заложил уши громче пулемётного стрёкота.

Настя, мгновенно побелев, прижалась к плечу Саши. Поморщился и Войткевич.

– А вы? – повторил он свой вопрос.

– Мы останемся прикрывать… – решительно заявил Новик, поднявшись на одно колено, но тут же и пригнувшись – со стены над головой полетели осколки фарфоровых блюд с росписью. Тем не менее на четвереньках ему показалось как-то не очень… особенно в присутствии Насти, и он вновь распрямился.

– Наша задача – обеспечить доставку наводчика и радистки в штаб партизанского района. Вот и будем обеспечивать… – хладнокровно пояснил Новик своё решение, – …доставку.

– Угу… – промычал Войткевич, закуривая. – Как хотите… Кто будет наводчик?! – крикнул он, не вставая.

– А наводчик, как ему на роду и написано… – перегнулась под стол суровая физиономия «боцмана» с отвисшими усами. – Наверху сидит, далеко глядит… – «боцман» ткнул заскорузлым пальцем в потолок. – На чердаке. А вы, Яша, долго ещё в этом бабьем блиндаже отсиживаться думаете?