Разведотряд

– А вы без меня уже и роты фрицев положить не можете… – проворчал, поднимаясь на ноги, Войткевич и только теперь взял со стола свой наган, как оказалось, спрятанный под тряпочной клушей заварного чайничка. Так, чтобы под рукой был во всё время «выяснения Wer ist wer»… – Кстати, не знаю, что двигало этим парнем, – Войткевич закатил глаза к потолку, – сообразительность в смысле драпать или солдатская смекалка… – он рассеянно, будто на летней довоенной набережной, затянулся и ткнул в потолок сигареткой. – Но он прав. Как всё закончится, уходить вам будет лучше чердаками, они друг от дружки перегорожены в один кирпич на ребре, жопой развалять можно. Заодно лучку прихватите вязанку-другую, там замечательный крымский лук сушит одна безутешная вдовушка.

– Ты людей уводи, вдовий утешитель, – озабоченно пробормотал Новик, загораживая Настю в кухонном проходе. – Пока мы прикрываем…

– Так точно, ваш благородие… – сплюнул невидимую табачную крошку Яков Осипович. – Разрешите усердствовать?

И, заметив краем глаза чьё-то размытое отражение в зеленоватых стёклах буфета, он, не глядя, грохнул из нагана через плечо.

Расстёгнутая немецкая каска, кувыркнувшись, загремела на половицах, а её неудачливый обладатель, оторвав руки от оконных створок, канул во тьме.

– Только ты ж не попутай… – даже не обернувшись, затоптал окурок Войткевич. – …арьергард с заградительным отрядом.

– Если зря не попятитесь, не перепутаю… – бросил на него невидящий взгляд Новик.

Невидящий, потому как никто и ничто не отражалось в расширенных чёрных зрачках Саши, кроме карих зрачков подруги, не успевших ещё насытиться радостью приобретения, как уже тронутых влагой утраты…

– Товарищ старший лейтенант! – с чердачного люка в углу кухни с грохотом, не считая ступенек, осыпался наводчик Антон Каверзев. – Товарищ старший лейтенант… – он сгрёб разлапистой пятернёй ворох паутины с рыжей макушки. – Немцы-то как-то интересно себя ведут-то…

– Докладывай! – с трудом вырвался из древесной смолы карих зрачков Насти лейтенант Новик. – Чего высмотрел?

– Да немец как будто на попятную сдал… – поскрёб в загривке Каверзев и оттёр ладонь о штаны. – Вроде как ждут чего-то, а палят, будто так, для порядку, в божий свет как в копейку. Вон, все стены изрисовали, не целясь…

Лейтенанты переглянулись.

– Понятное дело… – пожал плечами Войткевич. – Живьём хотят…

– А со стороны яра так совсем ушли! – продолжил наводчик, сидя на нижней ступени дощатой лестницы и озабоченно выискивая что-то или кого-то за воротом крестьянской вышиванки. – Или у меня повылазило…

– Выпускают… – уверенно заявил Войткевич, зачем-то принимая из рук «боцмана» второй «машин-пистоль», поданный с привычностью денщика. – Будут ждать у леса, к лесу тут одна дорога, оврагом. А там нас можно будет взять, как котят в корзинке…

– И что будете делать? – напряжённо соображая, спросил Новик.

– Что? Прорываться… – буркнул «Яков Осипович», не отрываясь от снаряжения магазинами сразу двух шмайсеров.

– Как? – нахмурился Новик.

– Известно как, «дурой»… – насмешливо покосился на него Войткевич, передёрнув, один за другим, оба затвора. – Ждут в овраге? Добре, пойдём в овраг. Только не так, как нас там ждут, что будем красться, как крысы – канализацией, а с песнями и плясками…

– А вы? – спохватившись, глянул Новик через плечо Насти.

Мария Васильевна с отрешённостью кладбищенского надгробия сидела на табурете, уставившись на синее пламя примуса, будто ничего важнее сейчас и не было, кроме как – успеет ли вновь закипеть чайник, прежде чем мир взорвётся и канет в тартарары.

– Я? – очнулась женщина и виновато улыбнулась. – Не беспокойтесь обо мне. Я с ребятами, как уж повезёт… – она слабо пожала плечами и даже не вздрогнула, когда на плечи ей осыпались лохмотья дранки и белые хлопья извести. Пара шальных пуль пробороздила потолок.

– Повезёт, мне всегда везёт! – фыркнул Яков Осипович, перебирая пальцами на рукоятках автоматов. – Даже когда не везёт. Так, кто живой?.. – развернулся он в гостиную. – В «полундру» товсь! «Боцман», за наводчика – головой, Глеб, за радистку – яйцами. И это… – вдруг запнулся Войткевич. – Слышь, старлей… – прочистив горло, позвал он Новика. – Мой тебе совет. Попробуй взять барышню с собой. Прорвётесь вы к морю или нет – это, конечно, вопрос… – он забросил оба автомата на плечи. – Но в горах пропадёт девка, это уже без вопросов. Не сейчас, так позже, с голодухи… – добавил он мрачновато и вышел в коридор.

Глава 11 Путь морпеха

22–25 июля 1941 г. Киев – Каменец

Известие о начале войны встретило свердловский поезд уже в Москве. Но расписание движения ещё не нарушилось и не изменилось, и он отправился дальше, простояв только положенные тридцать семь минут.

Софочка, конечно, плакала и только сейчас, после услышанных сообщений и слов пошедшей пятнами от волнения проводницы, окончательно поверила словам мужа. Хотя верила Войткевичу всегда и с первой минуты, и больше, чем кому бы то ни было – но всё же предупреждение о грядущей большой войне по-настоящему принять не могла.