Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки

Однажды вечером двоим заводским инженерам понадобился определенный чертеж. Подойдя к сейфу, они обнаружили, что чертежей новейшей противотанковой пушки в нем нет. При расследовании этого инцидента они выяснили, что поляк-суперинтендент забрал этот чертеж с собой домой. Они немедленно сообщили об этом в местную контору контрразведки, а оттуда информация была передана мне. Я распорядился немедленно поместить этого начальника цеха под наблюдение и постоянно проводить проверку содержимого сейфа, чтобы мы могли знать, какие чертежи изымались и на какой срок.

Четыре ночи из сейфа ничего не пропадало, но на пятую ночь исчезли семь чертежей. А тем временем тщательная проверка биографии начальника цеха выявила следующее: он родился неподалеку от Калиша в Польше, стал подмастерьем торговца скобяными товарами, а затем токарем, работал на различных металлургических заводах в Верхней Силезии и поселился в Руре в 1924 г. Его отличные рекомендации и технический опыт, а также способность руководить людьми вскоре завоевали ему доверие работодателей. Он был чрезвычайно трудолюбив и весьма умен. Он был женат, имел троих детей и вел тихую респектабельную жизнь. Время от времени он встречался с некоторыми своими польскими соотечественниками, которые приходили и к нему домой. По словам его соседей, в таких случаях они говорили по-польски. Этот факт и исчезнувшие чертежи были единственными фактами, которые могли вызывать подозрения. Все соседи сходились на том, что он жил по средствам.

В ночь пропажи семи чертежей агенты, проводившие расследование, донесли, что в полночь к суперинтенденту пришли двое мужчин и до сих пор находятся в его доме. Я решил, что настало время действовать.

Я сам руководил операцией. После того как все окна и двери дома были взяты под контроль, мы взломали дверь в кухню, находившуюся на первом этаже, и ринулись в гостиную, где обнаружили троих мужчин. Мы действовали так быстро, что у них не было даже времени встать со стульев; они сидели, с ужасом глядя на дула наших пистолетов. Пропавшие чертежи лежали перед ними на столе. Мы арестовали всех троих, обыскали их, а затем весь дом и арестовали остальных членов семьи. В течение первых часов перекрестного допроса была получена достаточная информация, чтобы осуществить дальнейшие аресты. В общей сложности мы взяли шестнадцать человек.

Суперинтендент работал на польскую разведку в течение прошедших одиннадцати лет, и именно по рекомендации своих кураторов он получил немецкую национальность. Он работал не за плату, а был движим исключительно патриотизмом, и именно катастрофа, постигшая его страну, решила и его судьбу. Его всегда пугал почти преступный оптимизм его соотечественников, которые недооценивали немецкую военную мощь, и с целью исправить эту точку зрения он стремился — особенно в последние месяцы — дать Варшаве более четкое представление о качестве и огромном количестве вооружений, производимых в Германии. Когда началась война, его связь с Варшавой прервалась. Но ему было сказано, что с ним до конца сентября свяжется курьер, чтобы забрать новые материалы, «какая бы военная или политическая ситуация ни была на тот момент», так сказали люди из Варшавы.

Из двух других мужчин, арестованных нами в его доме, один был его дальним родственником, который пришел к нему ночью, чтобы помочь сделать копии с чертежей; другой был офицером польской разведки. Он имел спецподготовку в области промышленного шпионажа и разъезжал как представитель фиктивной фирмы, продававшей промышленные масла и смазочные материалы. Пока не началась война, он был в постоянном контакте с помощником польского военного атташе в Берлине, через которого материалы передавались в Варшаву.

В тот вечер, когда мы проникли в дом, он договорился с поляком-суперинтендентом еще раз встретиться, чтобы согласовать план дальнейших действий. Они решили прекратить на время шпионскую работу и подождать дальнейших распоряжений от польского подполья, которое как раз формировалось на тот момент и с которым офицер-разведчик уже был на связи. Ввиду большой численности поляков, работавших в Рурском регионе, — около двухсот тысяч человек на начало войны — можно было ожидать, что они смогут еще делать ценную работу. Суперинтендент также решил попытаться установить контакты с польскими военнопленными, которых теперь посылали работать на заводах.

На суде эксперты засвидетельствовали серьезный ущерб военной мощи Германии, который был нанесен деятельностью членов этой сети, которые переправили в Польшу около полутора чемоданов секретных чертежей. Из шестнадцати обвиняемых все, кроме двоих, были признаны виновными в шпионаже в пользу Польши, а так как их последние преступные деяния были совершены уже после начала войны, то трое главных подсудимых были приговорены к смерти.